Петр Иванович, инженер с ленинградского завода «Красный Октябрь», обнаружил в цеховом архиве папку с перечеркнутыми цифрами. «Смотри, Маша, — тыкал пальцем в столбцы расхождений, — тут на каждую тонну стали — левая накладка. Кто-т о греет руки». Жена, закручивая варенье в трехлитровые банки, хлопнула крышкой: «Опять за свое! Тебя директор с лестницы спустит, как в прошлом году Володю». Петр смял папиросу «Беломор» о подоконник, заляпанный мухами: «Володя молчал. А я — нет». На следующий день в
Виктор Семёнов, инженер из ленинградского КБ, каждый вечер задерживался у кульмана, пересчитывая параметры нового двигателя на логарифмической линейке. Его сосед по коммуналке, Игорь Мельников, водитель троллейбуса №17, смеялся, наливая чай в жестяную кружку: «Опять формулы? У меня хоть маршрут понятный — от завода до вокзала, без твоих интегралов». Виктор ворчал на заедающий ящик чертёжного стола, поправляя очки, заляпанные машинным маслом. Конфликт вспыхнул, когда начальник цеха Гордеев