А теперь суди... (1966)

Петр Иванович, инженер с ленинградского завода «Красный Октябрь», обнаружил в цеховом архиве папку с перечеркнутыми цифрами. «Смотри, Маша, — тыкал пальцем в столбцы расхождений, — тут на каждую тонну стали — левая накладка. Кто-т о греет руки». Жена, закручивая варенье в трехлитровые банки, хлопнула крышкой: «Опять за свое! Тебя директор с лестницы спустит, как в прошлом году Володю». Петр смял папиросу «Беломор» о подоконник, заляпанный мухами: «Володя молчал. А я — нет».

На следующий день в кабинете начальника цеха Семена Федоровича пахло дешевым одеколоном и махоркой. «Умники долго не живут, — бубнил тот, поправляя галстук с пятном от борща. — Твоя Машка с ребенком в коммуналке останется. Подумай». Петр нашел союзницу в лице Ольги, корректора заводской газеты, чей муж погиб под Сталинградом. Вместе они рылись в архивах, пока ночной сторож не выгнал их, сунув три рубля: «Уезжайте, ребята. Мне тоже пенсию получать надо». Через неделю Петра вызвали в отдел кадров: «Перевод на Урал. Завтра». На вокзале Маша молчала, обхватив чемодан, обвязанный веревкой. Ольга сунула в рукав записку: «Мой брат в Свердловске. Жди вестей». Петр разглядывал в окне вагона исчезающие цеха, сжимая в кармане смятый листок с адресом.