Пётр Рябинкин (1972)

Пётр Рябинкин, слесарь четвёртого разряда с облезлым чемоданом инструментов, жил в пятиэтажке на окраине Ленинграда. Каждое утро он толкался в маршрутке №47, пахнущей махоркой и мокрым дерматином, слушая разговоры соседей о дефиците колбасы. На заводе "Красный пролетарий" бригадир Семён Грошев тыкал пальцем в график: *"До конца квартала три сотни станков, Рябинкин, а ты тут шайбы теряешь!"* Пётр молча поправлял замасленный берет, сплёвывал в угол цеха махорочную крошку — вчера сантехник Васька уволок его паяльник, пришлось чинить гидравлику старым гаечником.

Вечером в коммуналке на Кузнецовской, 15, дочь Людка требовала новые туфли для школьного бала: *"У Катьки с пятого подъезда уже есть!"* Жена Галя, перебирая карточки на молоко, шипела: *"Скажи начальству, чтоб премию дали — небось опять грамоту вместо денег вручили?"* Всё изменилось, когда в цеху №3 лопнула труба подачи масла — Пётр, забрызганный горячей эмульсией, полез в аварию без спецкостюма, спасая станки. После ЧП партком потребовал объяснительную: *"Почему не по инструкции?"* Слесарь Макар, куря на лестничной клетке, шептал: *"Спиши на износ оборудования, иначе вылетишь с треском"*. Рябинкин смял черновик, где собирался описать трещины в трубах — завхоз давно крал металл на запчасти. На следующий день принёс в отдел кадров заявление о рационализаторском предложении — систему аварийных клапанов из списанных танковых деталей.