Антонио Риччи каждое утро выходил из квартиры на виа Монтичелли в шесть тридцать — гудок текстильной фабрики слышался даже через закрытые окна. Его жена Мария заворачивала ему в газету кусок чёрствого хлеба с сыром: «Лучше съешь сейчас, а то к обеду крошиться начнёт». На заводе «Феррони» Антонио чинил станки, пока бригадир Карло матерился из-за протечек масла. В обеденный перерыв рабочие кучковались у столовой: «Слушай, если завтра не объявим забастовку, премию опять вычтут», — толкал Антонио в
В пустыне под Ливией капитан Марко Валлини ковыряет песок ножом, пока его взвод чинит сломавшийся танк «Carro Armato». Рядом лейтенант Жан-Люк Делакруа, француз-радист, пытается поймать сигнал на потрёпанном приемнике: «*Опять одни помехи… Как они хотят, чтобы мы координировали атаку?*» Солдаты в рваных рубахах делят банку тушёнки, споря о футболе — кто-то кричит, что «Ювентус» сильнее «Олимпика». Ночью Валлини находит в кармане письмо от жены с засохшим цветком — она пишет, что сын перестал
На вилле у скалистого побережья собрались пятеро: Марио, Лючия, Джорджио, Изабелла, Роберто. В первый вечер Изабелла нашла на крыльце тряпичную куклу с выцветшим платьем и запиской: *«Первая — для тех, кто не умеет молчать»*. Джорджио, осматривая причал, заметил, что лодка исчезла. «Кто мог её увести? Здесь только мы», — прошептала Лючия, поправляя шаль на плечах. Ночью Изабелла пропала. Её тело выловили утром в заливе, с камнем на шее и новой куклой в руке — на этот раз с обожжённым лицом. В
Дон Жуан в бархатном камзоле пробирается через переулок Севильи, пряча письмо Инес за обшлагом. В таверне «Ла Сомбра» он сталкивается с Карлосом, мужем Леоноры, которая накануне оставила в его комнате шелковый шарф с жасминовым маслом. «Твой взгляд лжет, как монеты фальшивомонетчика», — бросает Карлос, опрокидывая кувшин с вином. Дон Жуан смеется, достает кинжал с рукоятью из слоновой кости: «Спроси у своей жены, чьи пальцы оставили следы на её окне». Позже, в монастыре Санта-Клара, он