Пять кукол для августовской луны (1970)

На вилле у скалистого побережья собрались пятеро: Марио, Лючия, Джорджио, Изабелла, Роберто. В первый вечер Изабелла нашла на крыльце тряпичную куклу с выцветшим платьем и запиской: *«Первая — для тех, кто не умеет молчать»*. Джорджио, осматривая причал, заметил, что лодка исчезла. «Кто мог её увести? Здесь только мы», — прошептала Лючия, поправляя шаль на плечах. Ночью Изабелла пропала. Её тело выловили утром в заливе, с камнем на шее и новой куклой в руке — на этот раз с обожжённым лицом. В столовой пахло кофе и влажным песком, а на полу остались следы грязи, ведущие к чердачной лестнице.

Роберто, листая старые газеты в кабинете, нашёл вырезку 1957 года: фото пяти детей на пляже, один зачёркнут красным. «Это же вилла Донати… Они здесь жили», — пробормотал он, пока Марио прятал кухонный нож за пояс. Лючия, дрожа, показала им дневник с записями о «игре в прятки», которая закончилась смертью мальчика. Когда нашли четвертую куклу — с петлёй из рыболовной сети — Джорджио взломал дверь подвала. Там, среди плесени и пустых винных ящиков, висели четыре куклы, одетые в точные копии их одежды. «Осталась последняя», — сказал Роберто, но Лючия уже стояла на причале, сжимая в руке пятую фигурку. «Ты же знаешь, зачем мы вернулись», — бросила она Марио, прежде чем волна накрыла её.