Firouz Behjat Mohammadi

В маленькой иранской деревне, затерянной среди пыльных холмов, жил Машди Гассан — худощавый мужчина с потрескавшимися пятками, целыми днями ухаживавший за единственной деревенской коровой, Сахи. Утром он выводил ее к колодцу, бормоча: «Сегодня дождь будет, Сахи, траву смочит», хотя небо было безоблачным. Деревня зависела от коровы: молоко меняли на муку у кочевников, навоз сушили для печей. Дети, вроде рыжего Али, 10 лет, тайком тыкали в животное палками, пока Гассан не гнал их прочь, швыряя
В медресе Бухары десятилетний Хусейн, сын Абдуллы-торговца, втихаря копирует арабские рукописи со стола учителя. Запах чернил смешивается с пылью от глиняных табличек. «Если ал-Фараби прав насчёт души, почему в *Каноне* пишут о телесных гуморах?» — спрашивает он у слепого переплетчика Насира, пока тот чинит потрёпанный манускрипт. Отец хватает мальчика за запястье у рынка специй: «Лучше бы учился торговать шафраном, чем ковыряться в костях!» Но ночью Хусейн пробирается в больницу *бимаристан*,