Надежда Каратаева

В старом ленинградском доме с трещинами на штукатурке живут пенсионерка Зинаида Павловна, вечно копающаяся с геранью на подоконнике, и слесарь Николай, который то соседу кран чинит, то у Любови Михайловны с плитой возится. На третьем этаже студентка Таня пытается писать диплом под крики соседского попугая: «Шарик, молчать!» — а внизу, во дворе, мальчишки гоняют мяч, задевая бельевые веревки. «Опять мои простыни в грязи!» — орет из окна Валентина Степановна, размахивая вязальной спицей. Вечерами
В Ленинграде, в коммуналке на Невском проспекте, Николай Семёнов, врач скорой, каждое утро заваривает крепкий чай в потёртом алюминиевом чайнике. Жена Наталья, поправляя платок на плечах, ворчит: «Опять дежурство? У Машки в школе собрание, сам обещал сходить». Николай молча завязывает шнурки на кирзовых сапогах, кивает на рацию в углу: «Там старик на Моховой, давление за двести. Не бросить же». На лестничной клетке сталкивается с соседом-алкоголиком Петровичем, который хрипит: «Коль, дай
Знаешь, как бывает — Жене уже 28, а она всё никак. Замуж не выходит, парня нет, и вроде как сама не понимает, в чём затык. Ну где, спрашивается, знакомиться, если целыми днями в поликлинике пропадаешь? То больничные листы, то капельницы… Романтика, да? А тут ещё эта встреча одноклассников. Ну вы же помните: все придут с мужьями, детьми, историями про карьерные взлёты, а у неё — пусто. Даже Виктора, школьную любовь, вспоминать неловко — в десятом классе тайком целовались за спортзалом, а потом