Джакомо Ассандри

Анна, с обветренными руками от ткацких станков, каждое утро протирала запотевшее окно в своей квартире на Виа Палестро. В цеху фабрики "Брера" она шепталась с Карлой, соседкой по конвейеру: "Если премию срежут снова, я эти тряпки сама подожгу". После смены, за столиком в баре "Лунатик", её муж Лука пытался уговорить: "Брось бунтовать — вон у Марты хоть платья шьёт, не позорится". Анна молча сминала салфетку с пятнами кофе — вчерашний листовки о забастовке
Адриана, молодая реставраторка из Милана, снимает полуразрушенную виллу под Сиеной. Половицы скрипят под ногами, а в кухонном шкафу пахнет лавандой и плесенью. Сосед Лука, ворчливый фермер с мозолистыми руками, приносит ей банку оливкового масла: «Здесь ночами не только совы шумят. Предки говорили — стены помнят хозяев». На третью ночь сквозь шум дождя она слышит, как в гостиной переставляют стулья. В ящике комода с заедающей петлей находит дневник 1923 года — записи обрученного графа Эмилио,