Другая половина неба (1977)

Анна, с обветренными руками от ткацких станков, каждое утро протирала запотевшее окно в своей квартире на Виа Палестро. В цеху фабрики "Брера" она шепталась с Карлой, соседкой по конвейеру: "Если премию срежут снова, я эти тряпки сама подожгу". После смены, за столиком в баре "Лунатик", её муж Лука пытался уговорить: "Брось бунтовать — вон у Марты хоть платья шьёт, не позорится". Анна молча сминала салфетку с пятнами кофе — вчерашний листовки о забастовке всё ещё торчали у неё под фартуком.

Марта кроила бархат для жены адвоката Риччи, когда в мастерскую на Корсо Венеция ворвалась сестра: "Ты будешь гладить платья, пока нас давят?" В углу дремала мать, обложенная подушками от радикулита. "А ты веришь, что эти митинги вернут папе зрение?" — Марта ткнула ножницами в воздух, как будто резала не ткань, а аргументы. Вечером, пока Анна развешивала флаги на воротах фабрики, Марта украдкой подкладывала ей в сумочку бутылку с цикорием — помнила, как та морщилась от фабричного кофе.