Жан-Франсуа Гарро

В парижской квартире с обоями в мелких трещинах Виолетта, 18 лет, протирает пыль с фотографии родителей — Жермены в платье с кружевным воротником и Баптиста в потёртом пиджаке. Она ставит на стол бутыль с микстурой от кашля, которую купила в аптеке на улице Монторгей. «Опять эту гадость пить?» — хрипит Баптист, разворачивая газету *Le Matin*. Жермена закатывает глаза: «Не ной, доктор сказал — три раза в день». Вечером, когда родители засыпают, Виолетта крадёт из шкатулки матери серебряные
Марко, бывший инженер, тащит за собой сына Пьетро через разбомбленные пригороды Лиона. В рюкзаке — консервы с выцветшими этикетками и карта, где красным крестиком помечен заброшенный бункер под Орлеаном. «Смотри под ноги», — бормочет он, когда мальчик спотыкается о ржавую арматуру. По вечерам Пьетро чистит старый револьвер отца тряпкой, смоченной в машинном масле, а Марко ворчит на сломанный компас: «Эти стрелки врут, как предатели из южного гарнизона». На перекрестке возле сгоревшей заправки
Знаешь, такая история — вроде типичная, но пробирает до мурашек. Представь: живет себе крутой капитан из полиции, Ричард. Крутится в высших эшелонах, карьера — мечта, семья — жена обожаемая, дочка-сорванец. В общем, казалось, жизнь идеальна. Небось, каждый день как открытку рисует: улыбки, завтраки вместе, дурацкие шутки перед школой. Человек-то, наверное, думал, что уже не знал, что такое настоящее горе. Ну, пока не узнал. А потом бац — обычный день. Собирается с дочерью в зоопарк, наверное,