Антониета, рыжеволосая девушка в выцветшем синем платье, с утра чинила глиняные кувшины в мастерской отца — Хуана Ортиса. Рядом, на площади Мериды, торговец Эдуардо кричал: *«Апельсины! Дешевле, чем вчерашний хлеб!»*. Вечерами она убегала к ручью за городом, где встречалась с Луисом, студентом-медиком в потёртом пиджаке. Он показывал ей письма из Мехико: *«Здесь говорят, революция — это не газетные сводки. Нас ждут в столице»*. Антониета прятала под половицей серебряный медальон с портретом
Рамон Мендоса, в засаленной футболке *Toluco*, ковырял ключом в двигателе старого «Доджа» на бензоколонке под Мехико. Жара прибила пыль к асфальту, а из радио в конторе доносились перебиваемые помехами новости о пропавших в штате. Пабло, коллега с обожженными сигаретой пальцами, толкнул его локтем: «Слышал, у Эмилиано из *Ла Кабанья* брат исчез? Говорят, перешел дорогу не тем». Рамон вытер лицо тряпкой, пахнущей бензином, — вчера на кухне сестра Кармен плакала в голос, разбивая яйца для
Альма Басант находит в кабинете отца, Эдуардо, папку с перечеркнутым завещанием, пока он лежит в больнице после инсульта. На кухне особняка в Ломас-де-Чапультепек её сводный брат Хуан Падилья разбивает фужер, услышав от адвоката: «Доли в текстильной фабрике переходят к твоей сестре. Если не оспоришь — останешься без наследства». В ящике старинного стола Альма обнаруживает ключ от склада в Истапалапе — там она находит ящики с поддельными этикетками и кокаином, спрятанным под рулонами ткани.