Лиан, стройная девушка с шрамом на левом запястье, каждое утро ныряла в мутные воды залива, тренируя задержку дыхания. Ее напарник, грузный Фэйжун, тем временем чинил сети на рыбацкой лодке, ворча: «Опять вся вода в сакэ превратилась?» Их группа скрывалась в заброшенном доке возле рынка Кайтак — между ящиками с тухлой рыбой и ржавыми якорями хранились свитки с техниками Усумидзу («Тихой воды»). Однажды старик-торговец, продававший угрей, передал Лиан сверток, пропитанный запахом жасмина: внутри
Лун Вэй вернулся в деревню Циньша после десяти лет учебы у старого мастера Лу. На рынке он увидел, как трое мужчин в синих халатах с вышитыми журавлями выбивали дань с торговца рисом. Его сестра Сяолинь, которую он нашел в полуразрушенной хижине у реки, рассказала, что клан Черного Ворона вырезал их семью весной, когда река вышла из берегов. «Они забрали отцовский лук с костяной рукоятью, — прошептала она, обмакивая сухарь в холодный чай, — главарь Чжоу Мэн хвастается им на пирах». За три дня