Нэйтан Дэвис

Джек Меррик, детектив с пятном виски на воротнике рубашки, копался в папках с делами в участке на Брайтон-Бич. Его напарник, Карлос Ривера, щелкал семечки у окна, заляпанного февральским снегом. «Слушай, старик, этот тип с Бродвея — не просто сводник. У него в гараже нашли ключи от складов в порту», — бросил Карлос, разворачивая смятый чек из забегаловки «Эдди». Джек достал из кармана фото девушки с татуировкой ящерицы на шее — единственной свидетельницы, исчезнувшей после звонка в 3:17 ночи.
Кэти, 14 лет, и её брат Крис, 16, вместе с близнецами Кори и Кэрри, 5 лет, оказываются запертыми на пыльном чердаке особняка Фоксворт-холл. Их мать, Коринна, в чёрном платье с жемчужным ожерельем, шепчет: *«Папа погиб, но дедушка не должен знать, что вы живы. Иначе наследство потеряем»*. Бабушка, в строгом костюме и с ключами на поясе, приносит корзину с черствым хлебом и консервами, бросая их на пол, как собакам. Дети спят на матрасах с вылезшей пружиной, рисуют мелом на стенах, а Крис учит
Тэнгзина и её младший брат Скотт переезжают в Чикаго к тёте Джесси и дяде Брюсу, которые живут в высотке с зеркальными стенами. Джесси, поправляя вазу с искусственными розами, объясняет: «Зеркала визуально расширяют пространство, Брюс настаивал на ремонте». Скотт тычет пальцем в отражение лифта в прихожей — там мелькает девочка в мокрой пижаме, но когда он оборачивается, никого нет. Тэнгзина замечает, как её расчёска в ванной медленно погружается в мутную воду раковины, будто кто-то тянет её