В подвале дома на Пайн-стрит, 45, Эдди Брэкетт ковырял отверткой в антенне старого Zenith, пока Линда, его жена, ставила на стол банку фасоли с сосисками. Телевизор шипел, выдавая кадры с полупрозрачным мужчиной в костюме 50-х, который тыкал пальцем в экран: *«Вы заняли наше место. Верните долг»*. Линда, вытирая руки о фартук, бросила: «Опять твой призрак с говяжьими глазами. Выключи эту штуку, пока суп не остыл». Эдди щелкнул выключателем, но экран замерцал сильнее. Из динамика выползла
Лора Мэнсфилд, 23 года, попадает в частную клинику на окраине Массачусетса после попытки передозировки снотворным. Её лечащий врач — Джеремайя Кларк, сутулый мужчина в очках с треснувшей левой линзой, каждый день в 10:00 вводит ей мутный раствор через шприц с погнутым поршнем. "Для ясности ума", — бормочет он, поправляя халат с пятном от кофе на воротнике. По ночам Лора слышит крики из подвала, где, по словам медсестры Глэдис, "чинят отопление". В прачечной она находит