В дождливом Франкфурте биохимик Лена Шульц прячет в подвале старой аптеки образцы экспериментального вируса, украденные из лаборатории *Kieler Pharma*. Ее находит итальянец Марко Риччи — бывший санитар из Неаполя, который предлагает продать пробирки через его связи в Риме. «Ты понимаешь, что это убьет не только крыс?» — Лена курит у открытого окна, пока Марко перебирает стопку фальшивых паспортов. Они уезжают на разбитом Opel Kadett, бросив в мусорный бак пустые банки из-под энергетиков и
Лукас, 28-летний повар из обшарпанного берлинского кафе на Розенталерштрассе, нашел в подсобке заржавевший ящик с блокнотом, испещренным рецептами на идише. В углу страниц — пятна вина и пепла. "Зачем *картофельные кнедлики* с шафраном?" — бормотал он, перелистывая записи, пока в дверь не постучала рыжеволосая женщина в потёртой кожаной куртке. "Ты тот, кто купил старую мебель у Шульцев?" — спросила она, не представляясь. Ее звали Клара, она разыскивала рецепт штоллена,
Лиза, 17 лет, каждое утро шла на киевскую трикотажную фабрику мимо лавки с сушёными яблоками — владелец, старик Яков, всегда подсовывал ей горсть в карман. Её брат Антон, 12 лет, собирал в разбитом парке гильзы для игры в «войнушку», пока учительница Марья Степановна не гнала его домой. В сентябре на рынке заговорили о беженцах из Житомира: женщины в платках с узлами, дети, обмотанные тряпками вместо обуви. «Слушай, Лизка, — шептала соседка Маруся, перебирая картошку в сетке, — немцы уже в
Представь: февраль 1962-го, Гамбург. Небо почернело, ветер воет так, будто сам дьявол вырвался на свободу. А море-то… Оно взбесилось, как живое! Волны — настоящие монстры — ломают волноломы, словно спички. Вода из Эльбы поднимается с каждой минутой — ты только вдумайся, на несколько метров вверх! Ледяная жижа несется по улицам, сметая машины, деревья, будки с хот-догами… Как будто гигантский ледяной кулак бьёт по городу. А потом… бац! Шестиметровая стена воды. Шесть метров, Карл! Это же выше