Мартин Умбах

Бастиан, рыжеволосый десятилетний мальчик, прячет потрёпанную книгу в старом рюкзаке за шкафчиком в школьном коридоре. Одноклассник Том, в кепке с выцветшим логотипом рок-группы, тычет пальцем в его сторону: «Опять твои сказки? Ты бы учебник по математике почитал!» После уроков Бастиан бежит через парк, где местные подростки жгут костёр из опавших листьев, и пробирается в библиотеку — ищет карту с отметкой «Башня Слоновой Кости» в энциклопедии 1953 года издания. Под лестницей, в пыльном углу,
Йонас, вытирая дождь с очков, натыкается на Лину у входа в кафе *Kiezkapelle*. «Опять забыл зонт?» — она протягивает ему смятый пакет из-под бананов, смеётся. Он замечает, что у неё на кроссовке отклеилась подошва — тапком шлёпает по мокрому асфальту. Вечером в съёмной квартире на Везерштрассе он разогревает залежалый карривурст, пока сосед сверлит стену. На столе валяется открытка от матери из Дрездена: «Приезжай, у Мартина опять колики». Не отвечает третий день. Томас, коллега Йонаса из
Лена, дочь археолога профессора Вальтера, с первых кадров копается в глиняных черепках у реки Арагуая. Её сапоги в красной грязи, компас со сколотой стрелкой валяется рядом. Отец кричит из палатки: *"Тут не хватает фрагмента карты — ты видела синий конверт?"* Вместо ответа Лена натыкается на камень с резным ягуаром. Йонас, младший лаборант в очках с треснувшей линзой, пытается собрать разбитый дротик из коллекции племени ашанинка. Вечером у костра местный проводник Тупак показывает
Знаешь, иногда кажется, будто Скандинавия — это какой-то параллельный мир, где природа до сих пор диктует правила. Вот эти фьорды с отвесными скалами, будто гигантский нож разрезал землю, или ледники, которые медленно дышат тысячелетней историей… А между ними — леса, настоящие дебри, где деревья помнят эпоху викингов. Там до сих пор прячутся существа, которых в наших широтах и представить сложно. Представь: в финских чащах медведи-бурые увальни ковыряются в ягодах, будто дедушки на даче, а
Знаете, когда я думаю о немецкой природе, сразу всплывают кадры, от которых мурашки по коже. Вот эти леса вдоль Шпрее — такие густые, словно в них до сих пор прячутся персонажи из старых сказок. А Ваттовое море? Там птичьи стаи взлетают одновременно, как живое облако, которое вдруг решило сорваться с места — зрелище гипнотическое, честно говоря. Меловые скалы на Рюгене... Я бы там сто лет назад не рискнул подойти к краю — высота жуткая, зато вид! Будто гигантская рука провела мелом по воде,