Элиас Грей, бывший сапёр, чинит разбитую Toyota Corolla 98-го года в гараже на окраине Чикаго, когда по радио передают о стрельбе в аптеке на 5-й авеню. Он вытирает руки промасленной тряпкой, оставляет дочь Миа, 15 лет, с соседкой-пенсионеркой и едет на место. Внутри аптеки двое в чёрных балаклавах бьют кассира-студента — Элиас хватает монтировку, ломает одному руку, второму пробивает колено. «Ты вообще кто?» — хрипит раненый. «Сосед», — бросает Элиас, не замечая камеру над входом. Наутро в его
Лиам, 27-летний бариста из крохотной квартиры над кафе *Morning Brew* в Торонто, каждое утро чинит сломанную кофемашину и ворчит на коллегу Джесса: «Опять эти проклятые клапаны. Когда босс купит новую?» Клэр, 25-летняя стажерка в архитектурной фирме, забегает за латте перед совещанием и роняет ключи от студии в районе Дистиллери. Он поднимает их, замечая чертеж общественного центра в её блокноте. «Выглядит как бункер», — усмехается он. «Это *инновационно*», — парирует она, забирая ключи. Через
Елена Соколова, учительница литературы в школе на окраине города, проверяла сочинения за чашкой остывшего чая. Кабинет пахло мелом и старыми книгами, а за окном гудели грузовики с соседней стройки. Кирилл Волков, 16 лет, в рваных кедах и с синяком под глазом, задержался после урока: «Вы правда считаете, что Пастернак лучше, чем рэп?» Она протянула ему потрёпанный томик: «Попробуй понять, о чём он пишет про дождь и слякоть». Через неделю он начал дежурить у раздевалки, подбрасывая в её сумку