Эмили, 27 лет, и ее младший брат Джейкоб, 19, приезжают в дом бабушки Лилиан в Фростберге, штат Мэн, чтобы разобрать вещи после ее смерти. На чердаке, среди коробок с елочными игрушками и пахнущих корицей пряников, Джейкоб находит потрепанный дневник 1948 года с надписью «Для тех, кто верит». Внутри — карта городка с отметкой у старой часовни и шифрованные записи. «Тут что-то про подарки… и потери», — бормочет он, перелистывая страницы. Эмили, уставшая от попыток избежать разговоров о
Эйнар, рыбак из крошечной деревни возле Хусавика, каждое утро проверял сети с запахом тухлой трески на руках. Его сестра Хельга, работавшая в геотермальной лаборатории под Рейкьявиком, прислала письмо с печатью вулканологического института: «Нашли аномалию в пробах пепла. *Hérna*, это не похоже на обычную тектонику». В тот же день старый Бьярни из соседнего дома, чьи пальцы были искривлены от decades of knitting lopapeysa, показал Эйнару треснувший камень с рунами возле фьорда: «Þetta reddast?
Хульда, затягивая потрескавшуюся кожаную перчатку, наткнулась на яйцо размером с футбольный мяч за ящиком с ржавыми гвоздями. «Арни, глянь-ка», — позвала она мужа, вытирая пот со лба. Тот, поправляя очки, пробормотал: «Не куриное… Может, орлиное?» Они оставили его в старом холодильнике для инкубации, рядом с банками солёной сельди. Эва, их дочь-подросток, тайком подкладывала грелку, пока родители чинили забор, развороченный штормом с фьорда. Через неделю скорлупа треснула, обнажив перепончатые
О, эта история до сих пор мурашками по коже… Представь: тихая церквушка, а в ней — бабушка, которая свесилась с потолка. Жуть, да? А рядом — отец, седой и сломанный, который годами шарит по старым бумагам, пытаясь понять, куда же подевался его сын. Вроде бы всё отдельно, но потом начинается самое интересное. Трое придурков (ну, ладно, не придурков, но явно не продумали) решили отремонтировать заброшенный дом на острове. Типа, «ой, какая милая развалюшка, давайте вложим душу!» Ага, только
Знаешь, иногда такие фильмы цепляют тем, как переплетаются совсем разные жизни. Вот смотришь – сначала парень, подающий надежды писатель. Вроде всё схватил с неба, слава, успех... А потом – бац! – и проваливается в какую-то многолетнюю пьяную бездну. Честно, аж душу скребёт: ну как можно так сломаться? Может, слишком рано взлетел? А еще там девчонка из детсада... Днём с малышами возится, улыбается, а ночью – на панель. Ребёнка кормить надо, что тут поделаешь. Вот эта двойная жизнь – она же как