Рами Нарин

Али, младший из братьев, копался в старом комоде отца в квартире на окраине Кадыкёя, когда нашел потрепанный конверт с координатами острова у побережья Бодрума. На обороте — пятно от кофе и неразборчивая подпись: *"Мурат, 1998"*. Вспомнил, как отец, задыхаясь от кашля в больничной палате, прошептал: *"Там... не для денег"*. Внизу, на кухне, мать стучала ложкой по кастрюле, готовя чечевичный суп, а радио бубнило о забастовке докеров в Измире. Али спрятал конверт под свитер,
Эмре, учитель математики с потрепанным учебником в руках, каждое утро пробирался через толпу на улице Истикляль к частной школе «Элит». Его новый ученик — Лейла, 17 лет, дочь владельца строительной компании, — на третьем уроке подряд жевала жвачку и рисовала в тетради граффити. «Решишь хотя бы одну задачу — перестану звонить твоему отцу», — бросил Эмре, указывая на уравнение. Лейла швырнула ручку: «Он и так знает, что я тупая. Зачем тебе его одобрение?» После уроков она исчезала в переулках
Лейла, бывшая журналистка из Стамбула, приезжает на Бозджаада, чтобы помочь тете Эмине восстановить старую гостиницу «Морская звезда». В порту она сталкивается с Джемом, местным гидом, который чинит деревянную лодку «Назлы» — его руки в краске, а в кармане торчит ключ от семейного виноградника. «Ты ищешь дорогу к маяку? — усмехается он, вытирая лоб. — Здесь все тропы ведут к вину или сожалению». Лейла, пряча подарок для тети — коробку рахат-лукума с фисташками — просит помочь с доставкой