Лора Эшфорд, реставратор из лондонского музея Виктории, обнаруживает в хранилище треснувшее зеркало XVIII века с выцарапанными инициалами «E.B.». Коллега Дерек, жуя сэндвич с тунцом, бросает: «Опять копайся в хламе вместо паба?» Ночью, протирая стекло тряпкой с запахом льняного масла, она замечает, как трещина светится синим. Просыпается в комнате с обоями цвета запекшейся крови, в теле горничной Элизы Браун, 1892 год. Хозяйка, миссис Хартли, бьёт её висок ложкой: «Не смей пялиться на портрет
В старом доме с облупившейся краской на Лайм-стрит Элла чистила каминную решетку, пока мачеха Агата разбирала письма от кредиторов. Сестры, Кларисса и Беатрис, доедали клубничный торт, оставив крошки на выцветшем ковре. «Собирай осколки в саду, — бросила Агата, не отрываясь от счета за уголь. — Разобьешь вазу — кожу сдеру». Элла, пряча под фартуком серебряную брошь матери, услышала, как Кларисса шепчет: «Сгниешь в этом доме, мышь серая». Вечером, латая дыру на платье, она заметила, как из щели
Что, если забыть привычного «Пиноккио» с его наивностью и доброй историей? Эта тёмная версия легенды бросает нас в пугающий мир, где культовая марионетка становится чем-то гораздо большим, чем просто сказочный герой. Здесь всё путается - реальное и вымышленное, миф и правда. Кажется, что сами границы между миром людей и фантазийной вселенной начинают исчезать, вызывая мурашки по коже. Эта история буквально смотрит тебе в глаза, задавая вопрос - кто ты, когда иллюзии стираются?