Санни Каушал

Анита втирает пятно от карри на своей старой сари, пока Раджа, её муж, спорит с братом о кредите для ремонта лавки с пряностями. «Сколько можно? — стучит кулаком по столу Раджа. — Твои долги погубят нас раньше, чем дожди». За стеной Аарьян, сосед-фотограф, ретуширует снимки для свадьбы дочери местного политика. Его взгляд цепляется за Аниту через треснутое окно — она выносит мусор, обернув концы сари в кулак. «Поможешь с доставкой завтра? — кричит он, пряча руки в карманы. — Дам половину
Аруш, парень из Дхарави, каждое утро пробирается через узкие переулки к заброшенному складу, где репетирует с группой «Бхагвати Брейкерс». Его кроссовки, переклеенные скотчем, скрипят на бетонном полу, пока он отрабатывает прыжок через спину Раджа, который вечно ворчит: «Снова наступил на мой шарф!» Дома отец, доктор Шехават, швыряет на стол брошюру медицинского колледжа: «Или учись, или убирайся с этими уличными клоунами». Аруш прячет потертый блокнот с хореографией под матрас, где уже лежат
Арун, молодой солдат из Пенджаба, каждое утро зашивает дыру в сапоге, проклиная липкую влагу сингапурских джунглей. Рядом Сурадж, вечно жующий сушеный тамаринд, рисует углём на обрывке газеты карту маршрута домой — через Рангун, Калькутту, Лахор. «Ты слышал, как вчера Махендра свалился в траншею из-за этих чёртовых пиявок?» — хрипит он, тыча пальцем в болотистую тропу. Кавита, медсестра с обожжёнными кислотой руками, молча перевязывает фурункул на шее Аруна; её амулет в виде сломанной стрелы