Забытая армия (1 сезон)

Арун, молодой солдат из Пенджаба, каждое утро зашивает дыру в сапоге, проклиная липкую влагу сингапурских джунглей. Рядом Сурадж, вечно жующий сушеный тамаринд, рисует углём на обрывке газеты карту маршрута домой — через Рангун, Калькутту, Лахор. «Ты слышал, как вчера Махендра свалился в траншею из-за этих чёртовых пиявок?» — хрипит он, тыча пальцем в болотистую тропу. Кавита, медсестра с обожжёнными кислотой руками, молча перевязывает фурункул на шее Аруна; её амулет в виде сломанной стрелы стучит о жестяную койку. Артиллерийские раскаты с юга смешиваются с рёвом макак — лагерь в 40 милях от разрушенного порта уже месяц пахнет гниющими бананами и порохом.

Взрыв смел палатки в 3:15 утра. Арун, оглушённый, ползёт через грязь, хватая обрывки шинелей — японские голоса режут темноту как ножи. Он находит Сураджа под обломком джипа: «Карта... в моём планшете...» — шепчет тот, выплёвывая зуб. Утром Арун просыпается в сожжённой деревне у реки, где Лина, девчонка лет двенадцати с обмотанной тряпьём ногой, тычет ему в лицо чашку рисовой жижи. «Они увели твоих друзей на север, к железной дороге», — бормочет она, разламывая лепёшку с плесенью. Они идут вдоль высохшего канала; Арун несёт ржавый чайник с дождевой водой, Лина ковыляет следом, волоча мешок с обгоревшими фотографиями — единственное, что осталось от её дома.