Соня Мендес, журналистка из Мадрида, находит в архивах муниципальной библиотеки конверт с выцветшими письмами 1952 года. Под кляксами чернил — имя **Клара Ибаррури**, упоминания деревни Вальделуз и фраза: *«Он снова запирает меня в комнате, пока падает град»*. Её напарник Матео, фотограф с хроническим кашлем из-за сигарет «Дукарро», замечает на обороте листа следы пальцев — кто-то недавно перечитывал письма. Они едут в Вальделуз, где в доме с облупленной синей краской находят старика **Эрнесто
В маленькой деревне в Стране Басков 11-летняя Айноа находит в сарае у бабушки старые ульи с выцветшими цифрами — 7, 14, 23. Ее брат Унай, ворча, чинит сломанную медогонку: «Если пчелы умрут, мама опять уедет в Бильбао». По вечерам Айноа тайком рисует на полях школьного дневника узоры, похожие на маршруты пчел, пока бабушка Лурдес рассказывает, как ее прадед привозил маток из Марокко в жестяных коробках. Соседка Майте, которая носит в кармане кусочек прополиса от астмы, показывает девочке
Марк Рибальта, менеджер стартапа из Барселоны, просыпается в номере отеля *La Cumbre* с разбитой головой и трупом любовницы, Элены Варгас, в ванной. На столе — смятая пачка сигарет *Fortuna*, стакан с остатками виски. Он звонит адвокату: «Я не помню, как она здесь оказалась. В окне кто-то был… или нет?» Полиция находит записи с камер: в 23:45 Марк въезжает на парковку один, но на заднем сиденье — тень в красном шарфе, как у соседки Элены, Марии Луз, которая исчезла после ссоры из-за долгов.
Карлос, бывший журналист из Валенсии, нашел в гараже отца коробку с письмами 1975 года, адресованными женщине по имени Инес. В них упоминались встречи в барселонском парке Цитадели возле дуба с вырезанными инициалами «F.M.». Запах старой типографской краски смешивался с пылью, когда он перебирал открытки с видами Таррагоны. «*¿Sabes algo de este símbolo?*» — спросил он сестру Лусию, показывая рисунок переплетенных змей на полях письма. Она узнала эмблему на воротах заброшенной фабрики в районе
В Бильбао, в доме с облупившейся голубой краской на ставнях, трое взрослых детей Хулиана Эчебесте — Майте, Иньиго и Амайя — собираются после похорон отца. Майте находит в комоде засохший гербарий с запиской *"Для Амайи, если не выбросит мои сигары"*, а Иньиго примеряет отцовские часы с треснутым стеклом. *«Он обещал их мне в день, когда я перестану путать Риоху и Риоху-Алавесу»,* — бормочет он, вытирая пыль с циферблата. Амайя тем временем спорит с соседкой Росой, которая пришла
Лукас, фотограф с потёртым «Никоном» из 70-х, застревает в Барселоне после отмены выставки. В кафе на Рамбла он сталкивается с Кармен — гидом с привычкой жевать *chupa chups* и прятать конверты в старых путеводителях. Она предлагает ему сделку: за 80 дней объехать Испанию, снимая «настоящие лица» для анонимного заказчика. Первая остановка — рынок Бокерия, где Лукас ловит в объектив старушку, продающую шафран в газетных свёртках. «Ты снимаешь *basura* или людей?» — бросает Кармен, разглядывая
Представь: XVI век, Испания, а корона вдруг решает — а давайте-ка отправим восемьдесят знатных девушек аж через океан, в Асунсьон! Чтоб вышли замуж за конкистадоров, рожали детей и… как бы это помягче… «сохраняли чистоту крови». Типа, смешаются с местными — испанского духа не останется. Ну логика, конечно, своеобразная… А ведь это ж не туристический круиз — шесть лет в пути! Шесть. Лет. Ты только вдумайся: шторма, которые переворачивают мир вверх дном, болезни, выкашивающие экипаж пачками,
Представляешь, Джулия, эта риелторша, день за днём ворочает квартирами — то сдаст, то продаст. И вот бац: в квартире покойного старикашка она находит тайник с деньгами — триста миллионов песет! Серьёзно, я бы на её месте вообще с катушек съехала. Но нет, наша девочка не из робкого десятка: "Моё!" — и всё тут. Только вот незадача — соседи тут не простые. Не те, что чай попьют да сплетничают. Тут целая мафия в халатах и тапочках, а во главе — председатель дома, этакий местный крестный