Анаэль Снок

В приморском городке Кадакес 19-летняя монахиня Клара находит в келье сестры Веги смятый лист с координатами рыболовецкого судна *Marisal-9*. Вега исчезла три дня назад, оставив только потёртую иконку святой Евлалии под подушкой. Клара пробирается в порт, где старый докер Рамон, чинящий сети, бурчит: «Твоя сестра спрашивала про «белых червей» в мидиях — с тех пор её лодку не видели». В монастырском архиве Клара обнаруживает фотографию 1972 года: группа монахинь в масках собирает водоросли у
В Париже комиссар Марго Бельмон разбирает бумаги в своей квартире на улице Мобер. За окном — запах жареных каштанов и гудки такси. На столе лежит досье на убийство подростка, найденного в канале Сен-Мартен. Её напарник Люк, в мятом пиджаке, приносит кофе в стаканчике: «В Брюсселе ещё одно тело. Тот же шрам на левой руке». Марго замечает, что в кармане жертвы — билет на поезд Thalys за два дня до смерти. Она звонит брату Антуану, который работает грузчиком в порту Антверпена: «Ты точно не видел
Артюр, 16 лет, в рваном пиджаке, пробирается через толпу на парижском рынке возле Нотр-Дама. Его мать Луиза, кашляя в платок с выцветшими розами, шепчет: *«Аптекарь грозится выставить нас, если не заплатим за микстуру»*. Он крадёт кошелёк у торговца пряностями, внутри — кроме франков — письмо с печатью в виде совы: *«Ваш дед оставил замок в Нормандии…»*. Вечером в их каморке на Монмартре, где стены покрыты трещинами в форме рек, появляется Анри Дюваль в цилиндре. *«Поезжайте в Сен-Клер. Но
Жюдит, учительница французского в брюссельской школе, каждое утро заваривает кофе в синей эмалированной кружке, оставляя следы помады на краю. После уроков она задерживается в пустом классе, перебирая тетради с сочинениями о «семейных традициях» — пальцы дрожат, когда находит работу с фразой: «Папа говорит, тёти больше нет». В кафе на площади Святой Екатерины Марго, новенькая официантка с татуировкой совы на запястье, случайно проливает латте на её сумку. «Простите, я… я часто роняю вещи», —
В сердце Брюсселя, где дождь вечно целует мостовые, а запах шоколада смешивается с дымом сигарет, встречаются двое — девушка-тихоня из семьи консервативных политиков и паренек-бунтарь, сбежавший из парижского пригорода. Их столкновение случайно: она прячет в старом книжном магазине дневник с тайными стихами, он ищет редкий винил для своего панк-коллектива. Сначала огоньки недоверия, потом — смех сквозь языковой барьер (фламандский против французского с жаргоном улиц). Но за этим танцем — тени:
Ох, представь себе: начало прошлого века, где-то на краю света — остров Ла-Реюньон. А там пятерка пацанят из приличных семей, но с такими темными интересами, что волосы дыбом! Оккультизм, ритуалы… В общем, что-то натворили — и понеслось. Вместо уроков и скучных обедов с родителями их грузит на полуразвалившийся парусник какой-то голландский капитан. Типа, «воспитательный круиз», но ребята явно не для морского бриза собрались. Шепчутся по углам, глаза горят — чувствую, тут дело не просто в бунте