В старом будапештском доме с треснувшей штукатуркой семья Левковичей роется в коробках, оставленных покойной бабушкой Илоной. Миклош, отец семейства, находит потёртый молитвенник на иврите с закладкой — открыткой из Хайфы 1963 года. «Что это за адресат? — тычет пальцем его дочь Анико, вытирая пыль с фотографии мужчины в кипе. — Похож на деда, но он же никогда…» В углу комнаты младший сын Тамаш разбирает печь-буржуйку, высыпая из воздуховода ржавый компас и серебряную ложку с гравировкой «Ш.Л.».
Ласло, с сигаретой в зубах, копался в коробках на чердаке старого дома на улице Ваци. Нашел потёртый дневник деда-археолога с пометкой «Церковь Св. Иштвана, 1944». Эржебет, его сестра, протирала пыль с бронзовой статуэтки внизу. «Смотри, здесь про крест с рунами, — крикнул он, спускаясь по скрипучей лестнице. — Говорит, его спрятали под алтарём перед приходом советов». Эржебет замялась: «Папа запрещал лазить в тех руинах». Но уже на следующее утро они пробирались через заросший плющом вход в