Гао Вэйгуан

Ли Вэй, парень с шрамом на левой щеке, копался в груде ржавых деталей у кузницы в деревне Юньцюань. Его отец, Цзян Тао, швырнул в него промасленной тряпкой: «Опять за старые железяки взялся? Дров наколоть не поможет?» Вечером, когда Ли мыл рис у колодца, его младшая сестра Сяофэн нашла в корзине с углём странный браслет с трещиной — он светился, как раскалённый металл. На следующий день в деревню ворвались солдаты в чёрных доспехах с эмблемой огненного дракона. Старик Лю из лавки специй крикнул
Сяо Минь, 17 лет, моет полы в кафе «Золотой дракон» на окраине Чэнду. Жара за окном плавит асфальт, кондиционер гудит, как больной зверь. Ее друг Ли Чжэнь, в потёртой кепке курьера, забегает перед сменой: «Опять лапшу ел? Пахнет, как будто тебя самого сварили». Он развозит посылки на стареньком мопеде, обклеенном наклейками из соцсетей. По вечерам они сидят на крыше общежития, делят пачку дешёвых вафель. Сяо Минь прячет учебник английского под подушкой — мечтает устроиться гидом, но боится
Бай Цянь, девушка с шершавыми ладонями от постоянного переписывания старых свитков, копалась в архивах облачного дворца Цинцю. На столе — чашка остывшего чая с плавающим лепестком магнолии, чернильница с трещиной. Она пыталась расшифровать запись в потёртом дневнике, который нашла под каменной скамьёй у пруда. «Опять эти иероглифы расплываются… Может, добавить воды в тушь?» — бормотала она, протирая лицо рукавом. Внезапно из-за ширмы показался Е Хуа, стражник с мечом, обёрнутым синей тканью. Он
Ху Тянь, парень в потрёпанной кожаной куртке, ковыряет ножом заклинивший механизм каменной двери. Рядом Чжан Сяоюй, её очки запотели от влаги пещеры, тычет пальцем в иероглифы: *«Здесь написано про жертву — может, кровь?»* Ван Панцзы, коренастый мужик с автоматом, хрипит: *«Только попробуй порезаться — эти стены сожрут, как моего брата в Шэньси»*. Под ногами хрустят кости в ржавых доспехах, а факелы чадят жжёным маслом. Когда дверь скрипит открывается, за ней — колодец с водой, где плавают
Фуяо, девушка с шрамом на запястье в форме полумесяца, скитается по рынкам царства Тайюань, торгуя целебными травами. Ее находят слуги принца Чжаньбэя после того, как она случайно спасает купца от отравления, подмешав в его вино толченый корень женьшеня. «Зачем врать, что ты не умеешь читать?» — спрашивает Чжаньбэй, заметив, как она украдкой изучает свитки в его библиотеке. Фуяо прячет ладони, испачканные чернилами, и бормочет: «Уличные шарлатаны не нуждаются в грамоте». Ее поселяют в западном
Ох, если бы кто-то сказал мне, что история о любви может быть такой... ну, бесконечно горькой! Представь: она — древняя, почти забытая богиня с лисьим хвостом, он — молодой бог, который, кажется, только начал понимать, что такое небо. А между ними — эта проклятая звезда, которая сводит их раз за разом, словно насмехаясь. Знаешь, как иногда влюбляешься так, что кажется — ну вот оно, на этот раз точно получится? А потом бац! И всё рушится, будто кто-то свёрху переписывает судьбу наспех, чернила