Сергей Рублев

Сильвия приезжает в Гатчину после пяти лет жизни в Питере. В рюкзаке — пачка писем от покойной бабушки с пометками *«Не открывать до зимы 2024»*, но половина конвертов исчезает из чемодана с потертым замком. Отец, Вадим, молчит, чинит старый радиоприемник на кухне, заваленной банками с болтами. Сильвия находит в сарае коробку с детскими рисунками: на обороте одного — схема парка с крестом возле дуплистой липы. Ночью копает лопатой, подаренной Андреем, парнем из Петербурга. Лезвие стучит о жесть
Николай, в засаленном комбинезоне, каждое утро разводит дровяную печку в гаражном боксе — единственном теплом месте бригады. Сергей, его напарник, вечно опаздывает, привозя с рынка горячие чебуреки в бумажном пакете: «Опять Машка кассирша тормозила, сдачу неправильно дала». На выездах — вентили заедают, пенсионерка Зинаида Петровна ругается из-за отключенного газа: «Я вам милицию позвоню! У меня котлеты на плите!» Ольга, диспетчер, через треснутый экран компьютера распределяет заявки,
Представь себе тихую деревушку, где жизнь течёт как медленная речка. Трое приятелей, заскучавшие по родным местам, снова собрались вместе. Вовка, отпахав на севере, вернулся загорелый да с историями про белые ночи. Таракан, что в городе районном охранял какие-то склады, теперь щёлкал семечки с важным видом. А Олег — тот вообще за пару лет из озорного парня в уставшего папаши превратился, с пелёнками вместо гитары. И вот однажды — бац! — как гром среди ясного неба. На пыльной дороге появляются
Знаешь, иногда истории о войне кажутся такими далёкими, пока не наткнёшься на что-то, что пробирает до мурашек. Вот смотришь, например, как наши контрразведчики в сороковых годах вгрызались в операции — не на жизнь, а на смерть с западными спецслужбами. И ведь не закончилось всё в мае 45-го, нет! Там ещё годами после Победы эта подковёрная война тлела, как уголёк под пеплом. А главный герой… Боже, как он вообще выдержал? Представь: каждый день — игра с огнём, где любая ошибка — расстрел или