В Бруклине Райан, 27-летний механик с татуировкой якоря на запястье, ковыряется в двигателе «Шевроле-68», когда его находит Лейла — соседка в растянутом свитере, вечно пахнущая припоем. Она суёт ему кассету, найденную в разобранном магнитофоне из свалки: «Слышишь? Этот Хэнк твердит про лабораторию под «Старлайтом»… Ты ж там раньше билетёром работал?» Райан вытирает руки об ветошь, бормоча: «Кинотеатр закрыли из-за плесени в подвалах. И вообще, мне завтра три мотора доделать». Но уже через час
Лиза Морган, 29 лет, сидит в своей чикагской квартире с треснутым экраном ноутбука, жуя холодную пиццу. Её сосед снизу, Картер Рейнольдс — инженер-электронщик с татуировкой радиосхемы на запястье — стучит в дверь: «Твой роутер опять ловит сигнал с того частотного канала. Как в прошлый четверг». Они подключают самодельный декодер к кабелю, проложенному через вентиляционную шахту, и ловят странный аудиофайл — детский смех, переходящий в цифровые помехи. На следующий день у Лизы пропадают все
Луис, повар в забегаловке «Ла Корджида», каждое утро начинал с того, что перебирал чилис на рынке Меркадо-Сентраль. Его руки пахли кумином и лаймом, а в кармане завалялась записка от сестры: «Не забудь купить орчанту, иначе тамале выйдет как в прошлый раз». В соседнем ряду Мариана, в краске по локоть, торговалась за дешёвые кисти. «Две колонбии, иначе уйду к тому старику», — бросила она продавщице, поправляя рваный шарф. Они столкнулись у лотка с манго — он пролил сок ей на эскиз с церковью