Макс, 27 лет, с грязным фартуком и татуировкой кота на запястье, разгружает картонные коробки в подсобке закусочной *Golden Fry*. Запах жареного картофеля смешивается с ароматом старой кофеварки, которая трещит уже третью неделю. Его соседка Эмили, в розовых кроссовках с отклеенной подошвой, замечает ключ с красной лентой среди упаковок со специями. «Слушай, это не от холодильника?» — тычет она пальцем в ржавый металл. Макс проверяет замок морозилки — нет. Ключ подходит к люку в полу за стойкой
Эмили Брайс, редактор из нью-йоркского издательства «Карвер & Сыновья», сидит в своей бруклинской квартире за ноутбуком с треснувшим экраном. На столе — чашка остывшего кофе и стопка рукописей с пометками красной ручкой. В дождь к ней приходит Джейкоб Морроу, автор в мятом твидовом пиджаке: «Вот новый текст. Проверьте сами — третья глава, описание аварии на Таймс-сквер». На следующий день в сводках новостей мелькает кадр перевернутого такси, точь-в-точь как в его романе. Эмили звонит
О, этот фильм... Слушай, я до сих пор под впечатлением! Там всё такое — жар, пыль, а под ней столько боли и надежды, что иногда аж ком в горле. Героини, которые будто вырваны из реальности, но в то же время такие знакомые. Помнишь, как иногда кажется, что мир сошёл с ума от правил, которые давно прогнили? Вот они как раз об этом — ломают, дерзят, ищут глоток свободы там, где её вечно запирают в чуланы. А эти диалоги! То смеёшься сквозь слёзы, то мороз по коже от какой-нибудь фразы. Особенно