Sophia VanDette

Эйдан Кроу, детектив с привычкой теребить медный медальон на цепочке, каждое утро начинал с кофе из автомата в участке Рейвенсвью. Его стол был завален фотографиями жертв: все женщины 25–30 лет, на шеях — одинаковые символы, выжженные кислотой. «Ты опять копался в архивах?» — спросила Лина Маркес, его напарница, указывая на пятно от чернил на его рубашке. В ящике стола Эйдан хранил дневник сестры Клэр, погибшей пять лет назад. Последняя запись: «Они сказали, что это эксперимент. Но я видела их
Лайла, продюсер с сигаретным голосом и кофе навынос, ставит камеру в треснутом дворе Инглвуда. Джексон, участник-сварщик с татуировкой «Мама» на ключице, ерзает на пластиковом стуле: «Вырежьте момент, где я плакал у станка». «Нет, — Лайла щелкает зажигалкой. — Зрители любят слезы, но ненавидят нытье. Скажешь, что это из-за дыма». За кадром — ее ассистентка Софи, студентка колледжа, гуглит «как удалить пятна от латте с контрактов». В подсобке закусочной «Белый кролик» Кармен, вчерашняя