Лиам, 24 года, моет стаканы в кафе на углу Робсон-стрит в Ванкувере, когда замечает Айко, 22-летнюю студентку-художницу, которая каждый вторник рисует акварелью за столиком у окна. Ее блокнот заполнен эскизами старых неоновых вывесок с Чайнатауна, но сегодня она дробит карандаш об бумагу, повторяя: «Слишком плоский… всё не так». Лиам, протягивая ей двойной эспрессо, роняет: «Ты вечно стираешь углы. Может, просто оставить как есть?» Она хмурится, замечая пятно кофе на манжете его рубашки, но на
Руди С., 22 года, развозит заказы на потрёпанном синем велосипеде по Монреалю. В съёмной квартире на бульваре Сен-Лоран, среди груды коробок с лапшой быстрого приготовления, он находит конверт с 5000 канадских долларов и координатами порта. «Эй, Лукас, — бормочет в телефон, перебирая купюры, — кто подкидывает наличку под дверь, как мусор?» Друг смеётся: «Может, спутал с соседом-наркодилером?» Руди игнорирует шутку, прокладывает маршрут через мост Жак-Картье. В кафе *La Brûlerie* на Рю-Шербрук
Том, седой аниматор за шестьдесят, копошится в подвале кинотеатра «Лунный свет», где пахнет пылью и старыми плёнками. На стене — треснувшее зеркало, обклеенное афишами 70-х. Элис, девчонка в рваных джинсах, тычет в заедающий проектор: «Тут хоть что-то показывают, кроме плесени?» Он хрипит, вытирая очки: «Только то, что сам придумаешь». Щелчок случайной кнопки — экран вспыхивает синим, затягивая Элис внутрь. Том хватает её за шарф, но летящие кадры с драконами и часами увлекают обоих. Внутри
Лиам, механик с обветренными руками, копался под капотом старого «Доджа» в гараже, когда Эмили, в потёртом свитере и с пачкой тетрадей под мышкой, задержалась у открытых ворот. «Опять Бенни пропал, — сказала она, поправляя очки. — Вчера не пришёл на рыбалку, а лодка его на причале». Лиам вытер масло тряпкой, кивнул на термос с кофе, где трещина на ручке давно заклеена изолентой: «Ты ж знаешь, он мог уйти на север, к тем водопадам… Там, где река сужается». За спиной у них маячил придорожный
В старом промышленном городке на берегу озера Онтарио Лиам, 27-летний механик с татуировкой якоря на запястье, чинит моторы в полуразрушенном гараже «Редмонд». В соседней библиотеке Софи, его сестра, перебирает потрепанные книги с наклейками 90-х, пока её коллега Жан-Поль ворчит: *"Опять эти школьники оставили крошки от печенья в "Истории Квебека" — хочешь, я им мозги вытряхну?"*. По вечерам Лиам заходит в кафе «Laurent» с треснувшей столешницей, где официантка Мика, недавно
В глухих лесах Канадского щита, где даже GPS иногда сдается, группа отчаянных идеалистов пытается построить свою версию утопии. Типа, «новый мир без коррупции и лицемерия», как орал их лидер, бывший профессор философии с татуировкой спартанского шлема на плече. Но природа тут — не мамин подарок: морозы, которые кости пробирают, волки, что воют по ночам как потерянные души, да и соседи-трапперы смотрят косо на этих городских сумасшедших. А между палатками и кострами мелькают личные драмы —
Знаешь, представляешь: молодая симпатичная девчонка Кетрин махнула в Канаду, влюбилась в музыканта Ника — романтика же! Только вот незадача — парень вдова, первая жена погибла при странных обстоятельствах. Ну, думала она, новая жизнь, любовь, замок на обочине леса — красота! Ан нет... Едва распаковали чемоданы, как дом начал жить своей жизнью. То шаги на пустом этаже, то тени мелькнут — брр, мурашки! А Ник только пожимает плечами: «Тебе кажется». Тут появляется какой-то ученый тип, начинает про