Елена Антипова

Надежда, начальница отдела в ЗАГСе, каждое утро выравнивает табличку на двери кабинета линейкой. Её дочь Лиза, пятнадцать лет, красит чёлку в синий перед школой. «Ты же понимаешь, что завтра на линейку?» — Надежда хватает салфетку, пытаясь стереть краску. «А ты понимаешь, что мне пофиг?» — Лиза вырывается, оставляя синее пятно на рукаве материнского пиджака. В коридоре Василий, архивариус в галстуке с котиками, ковыряет засохший клей на папке с делом 1993 года. К нему подходит мужик в
Летом в Зареченске Костя, 14 лет, каждый день ездил на ржавом «Урале» к заброшенной пристани ловить карасей. Там он встретил Лену, новенькую из соседнего квартала, которая пыталась вытащить из воды портфель брата. *"Там его конспекты по сопромату, он с ума сойдет, если не найдет"* — объяснила она, снимая с ветки рваный синий рюкзак. Вместо рыбалки они три часа шарили по илистому дну, пока Костя не наступил на стеклянную банку — кровь, крики, а потом смех сквозь слезы, когда Лена
В Питере, где дождь сливается с серыми фасадами, живет эта психолог — ну, знаешь, из тех, что видят людей насквозь. Не в переносном смысле, а буквально: у неё дар — видеть чужие мысли как вспышки образов, цветов, звуков. И представь, каждый день она в чужой голове, как в кино, только без попкорна. Пациенты приходят с разбитыми сердцами, фобиями, тараканами в мозгу, а она вытаскивает их занозы, пока сама еле держится. «Как будто я вечный слушатель на исповеди, но без права покаяться», — шутит
Знаешь, эта история про Валю и её семейку — просто огонь! Вот живут они с Мишей в Москве, двое малышей — Пашка и Славик. Вроде бы идиллия, да? Ан нет! Свекровь Лариса Васильевна как чёртик из табакерки — вечно лезет в их жизнь. То квартиру свою огромную не поделит, то советы раздаёт, будто они пятилетние. Дошло до того, что Валя с Мишей сбежали от неё на съёмную квартиру — хоть тесновато, зато нервы целее. Ну ты понимаешь, наверное… А тут бац! Лариса Васильевна, видимо, соскучилась по драме.
Представляешь, жила-была Валя — ну обычная воспитательница из садика, добрая до невозможности. И всё вроде шло своим чередом, пока в один момент жизнь не перевернулась с ног на голову. Сначала муж — он в танковой части служил — попал в какую-то жуткую историю. Даже страшно представить, что там было… А потом — бац! — их с дочкой вышвыривают из квартиры, словно ненужный хлам, и отправляют в чужой город. Тысячи километров от всего, что было родным. И вот там-то началось. Денег — ноль, работа —
Знаешь, есть такие фильмы, которые будто выворачивают душу наизнанку? Вот этот как раз из тех... Показывают Есенина таким, каким мы его редко вспоминаем – не юного хулигана с гармошкой, а изломанного, затравленного. Ох уж эти его романы – Дункан с её безумными шарфами, Галина, готовая ради него в огонь... А ещё эта жуть – тринадцать уголовных дел как тени за спиной! Лично у меня мурашки бежали, когда показывали, как за ним ходили эти ребята в кожаных куртках. Странно, правда? Человек, писавший
Представляете, есть такой профессор — Грэг, который сам нанимает детектива, чтобы тот за ним… следил? Да-да, вы не ослышались! Такой себе квест: «Записывайте каждое моё движение, а потом, может, я сам пойму, кто я такой». Странновато, конечно, но в этом весь его фокус. Честно, сначала кажется — чудак с причудами. Пока вдруг не ловишь себя на мысли, что за всеми этими театральными жестами скрывается обычное человеческое… одиночество. Как будто он пытается доказать самому себе, что существует,
Вот, представь: двое людей, которые даже не догадывались, что на свете существует друг друга. А потом бац! — случайная встреча в глухой деревушке, у этого самого озера, что прячется в чаще как забытая кем-то драгоценность. И всё — приехали. Жизнь перевернулась с ног на голову, будто ветром сдуло все прежние заморочки. Честно, я иногда думаю — может, в той воде и правда что-то есть? Не просто же так после купания кожа мурашками бежит, а внутри словно перезагрузка случается. Ты ныряешь в эту
Представь себе Москву нулевых — не ту гламурную картинку из сериалов, а настоящую, где даже воздух пропитан цинизмом. Вот в этом болоте и крутится наш герой, Андрей Зимогоров. Адвокат, да не какой-нибудь! Этот чудак вечно лезет в дела, от которых другие нос воротят. Честность? Да у него она, как хроническая болезнь — не лечится, хоть тресни. «Ну зачем ты опять за это берёшься?» — наверное, коллеги уже устали ему говорить. А он — упёртый, как московский пробки. То защитит бабушку, у которой
Знаешь, есть такие фильмы, которые цепляют не сюжетом, а каким-то неуловимым теплом? Вот этот — точно из таких. Помню, как впервые посмотрел его лет в пятнадцать, и до сих пор, когда вижу кадры оттуда, сразу всплывает это чувство — будто пьешь какао в дождливый день, завернувшись в бабушкин плед. Главные герои... Ну, ты же видел таких — он вечно ворчит, но с глазами потерянного щенка, она — ураган в розовых кедах, который всё ломает и склеивает заново. И ведь знаешь, чем закончится, но всё
Знаешь, история эта – как случайный анекдот, в который сам не веришь, пока не влипнешь. Валико, парень, который загремел в колонию (ну, лесоповал, скука смертная), вдруг оказывается в центре бегства. Прикинь – он даже не рвался сбегать, просто черт дернул оказаться не в том месте! А потом… Ох, это самое «потом». Когда все рухнуло, и он уже готов был сдаться (ну а что еще делать?), его вдруг принимают за какого-то учителя французского. Французского, Карл! Случайно! Типа, бородатый зек с татухами
Вот, представляешь, жили-были обычные Смирновы — ну, как у всех: пахали, детей растили, с концами сводили. Глава семьи, Ваня, за баранкой на заводе крутил, а жена Таня — педиатром в поликлинике, целыми днями сопливые малыши да взволнованные мамаши. Дочка Катя на пороге выпускного — мечтает о столичном вузе, а сын Пашка из армии вот-вот вернётся — мать уже пироги замешивает в предвкушении. Да только страну вдруг тряхнуло не по-детски — всё вверх дном, заводы закрываются, люди как мухи падают с