Сэм, бывшая курьерша наркокартеля, красит волосы в медный оттенок и снимает квартиру над автомастерской в городке Лонг-Рок, штат Вайоминг. Ее сын Винсент, пятнадцатилетний парень с гитарой за плечом, каждое утро закатывает глаза, когда она проверяет замки на окнах. «Почему мы как затворники? У Дилана родители вчера в Денвер ездили на концерт», – бормочет он за завтраком, размазывая кленовый сироп по блинам. Сэм молча доедает омлет, пряча под рукавом татуировку с именем «Рико» – память о брате,
Лила Картер, 28 лет, работает бариста в захудалой кофейне на окраине Бруклина. Каждое утро она протирает пятно от эспрессо на стойке, оставшееся еще с прошлого лета, и переставляет кружки с надоевшими надписями «Don’t talk to me before coffee». Ее сосед Джейк Морроу, курьер с татуировкой совы на запястье, забегает за своим ежедневным капучино с двойной пенкой. «Ты когда-нибудь закроешь эту дыру и напишешь роман?» — бросает он, разглядывая ее блокнот с облупившейся обложкой. Лила фыркает: «После
Лера, биолог с обветренными руками, каждое утро пробиралась через ржавые ворота заброшенной оранжереи на окраине Новосибирска. Ее напарник Макс, инженер-самоучка в заляпанном маслом комбинезоне, копался в самодельной гидропонной системе из старых автомобильных радиаторов. «Смотри, опять конденсат на датчиках, — бормотал он, вытирая плату тряпкой. — Если к вечеру не починю, твои орхидеи засохнут». Лера, не отрываясь от микроскопа, бросала через плечо: «Не орхидеи, а гибрид пшеницы. Им три дня —
Представь маленький городок, где каждый декабрь воздух пропитан запахом имбирного печенья и надеждой на чудо. А тут — старый театр, который еле дышит, и горстка чудаков, решивших поставить спектакль, чтобы спасти его от закрытия. Режиссёр-неудачник с пачкой нереализованных сценариев, бывшая звезда школьной сцены, теперь мать-одиночка, и парень с молотком в руках, который вечно что-то чинит, но никак не свою жизнь. Казалось бы, банальная история, но когда гирлянды мигают вразнобой, бюджет