Лиам Карвер, 27 лет, в потрепанной ковбойской шляпе, чинит старый пикап в гараже на окраине Альбукерке, когда замечает, что сосед-фермер Бобби Трент перестал вывешивать флаг США на крыльце. Джулия Мендоса, его бывшая одноклассница, теперь работает в закусочной *Red Mesa Diner* — за прилавком с треснувшей кофейной кружкой «#1 Mom» она слышит, как дальнобойщики шепчутся о «голосах в радиопомехах». В четверг, после отключения электричества на всей 5th Street, Лиам находит в кузове брошенного
Лина, 23 года, разливает латте в крохотной кофейне на углу 5-й авеню. За стойкой — жирное пятно от вчерашнего капучино, которое она так и не оттерла. Марко, ее сосед-курьер, заваливается на табурет, швыряя рюкзак с наклейкой «Fragile»: «Опять эти чуваки в чёрных куртках у витрины торчат. Спросили, как тебя зовут». В кармане фартука Лина находит смятый синий конверт — внутри ключ от почтового ящика №312 и адрес склада в Бруклине. На обороте почерком её покойной матери: *«Прости, что не сказала
В заброшенном доке Окленда Маркус Шоу находит ржавый контейнер с партией кокаина, зашитой в пластиковые игрушки. Его напарница Елена Торрес, стирая пальцем след крови на накладной, замечает: *«Тут больше груза, чем в отчётах Рейеса. Кто-то слил половину до прибытия»*. Они связывают пропажу с Дарнеллом «Костяком» Харпером, который уже два дня не выходит из закопчённого бара *«Красный якорь»*, расплачиваясь за виски серебряными долларами 1978 года. Тем временем Роза Мендоса, бывшая медсестра,
Лиза Картер, детектив из Чикаго с привычкой жевать мятную жвачку во время допросов, натыкается на записи старого дела о взрыве склада в районе доков. Ее напарник, Марко Вальдес, замечает в отчете фамилию ее погибшего отца — Ричард Картер, но Лиза резко обрывает: *«Выбрось это. Не лезь туда»*. Ночью она пробирается в архив через черный ход, выхватывает папку с пометкой *«Дело № 447-В»*, но на выходе сталкивается с мужчиной в кожаной куртке — тот молча бросает в нее коробок спичек с адресом
Знаешь, есть такие фильмы, которые цепляют не спецэффектами, а тем, как они вскрывают твои нервы лайт-версией скальпеля? Вот смотрю я эту историю — и как будто кто-то взял обычный семейный ужин, добавил щепотку паранойи, тряхнул как следует… И бац! Из салфеток и вилок вдруг вырастает гора нерешённых обид. Помню, к середине фильма уже сидел, переминаясь на стуле: то ли смеяться над абсурдом, то ли прятаться за подушку. А эти диалоги! Каждое «спасибо» звучит как тихое «ненавижу тебя», каждый
Лия Мендоса приезжает в Сан-Исидро — рыбацкий городишко, где даже воздух пахнет гниющими водорослями. Она роется в комнате своей пропавшей сестры Карлы, находит под кроватью сломанный телефон с перепиской: *«Они следят через окна. Не могу выйти»*. На рынке старуха-торговка сушёной рыбой шепчет, показывая на шрам на шее: *«Твою сестру забрали в ту ночь, когда причалило судно с красными фонарями»*. Лия пробирается в доки, спотыкается о ржавые цепи, а местный рыбак Ромео, затягиваясь сигаретой,