Patch May

Лиам Картер, астрофизик-интроверт с привычкой теребить шнурки своих кед, замечает аномалию в данных радиотелескопа в подвале университета Монреаля. Он звонит Еве Мартен, астронавтке, которую отстранили от полёта из-за сломанной руки (она упала с велосипеда по пути в магазин «Космик Джанк», где покупала светящиеся звёзды для племянницы). «Там пульсации, которых не должно быть в этом секторе, — бормочет он, рисуя формулы на салфетке с логотипом пиццерии. — Ты уверена, что это не глюк системы?»
Эмили, 17 лет, приезжает в прибрежный городок Грейс-Харбор к тете Шарлотте после ссоры с матерью. Дом Шарлотты — деревянный, с облупившейся синей краской, пахнет рыбой и смолой. На кухне — треснувшая кружка с надписью *«1984 Regatta»*, которую тетя прячет, когда Эмили спрашивает про фотографию незнакомого мужчины в ялике. «Не твои дела,» — бурчит Шарлотта, чистя окуней на крыльце. По вечерам Эмили бродит по пирсу, где местные ребята жгут костры из водорослей. Там она встречает Люка, сына
Лиам, 27 лет, в зеленом флисовом свитере с пятном от кофе на рукаве, разгружает коробки с подержанными книгами в магазине *Page Turner* на углу Блур-стрит и Спадина. За окном — февральская слякоть Торонто, снег тает в лужах. Эмили, 19, в рваных джинсах и с термосом матча, тычет пальцем в потрёпанный экземпляр «Степного волка»: «Вы уверены, что это не самопал? Обложка пахнет, как будто её кот пописал». Лиам, переминаясь с ноги на ногу, выдавливает: «Аромат — бонус. Хессе дешевле психотерапевта».
В рыбном порту Ванкувера Лукас, 27 лет, сортирует треску в резиновых сапогах, когда находит в ящике замороженных голов лосося прозрачный пакет с розоватым порошком. «Чего блять?» — бормочет он, пряча находку в карман робы. Тем временем в Мехико Кармен, 19 лет, красит граффити с ягуаром на стене заброшенной фабрики. Ее прерывает звонок брата: «Смени локацию. *Лос Геррерос* ищут тебя за ту маляру у рынка». Она срывает бирку с новыми баллончиками *Kolor* — на обороте чьи-то координаты: 23.6345° N,
Эмили, владелица крошечного цветочного магазина на окраине Торонто, в спешке заклеивает коробку с разбитыми вазами. «Опять эти хризантемы сломались при доставке, — бормочет она, вытирая лоб рукавом свитера. — Джейкоб, ты вообще проверял грузовик?» Её брат, перетаскивающий коробки с китайской посудой для свадьбы их клиентки, бросает: «Не я выбирал поставщика. Ты сама сказала — бюджет как у студенческой вечеринки». На столе валяется чек от пекарни — торт с малиновым кремом стоит вдвое дороже, чем
Лина, рыжеволосая флористка с вечным насморком из-за аллергии на хризантемы, каждое утро заваривает мятный чай в крохотной квартирке над магазином *«Морской букет»*. Ее детская подруга Карла, вернувшись после пяти лет в Нью-Йорке, заявляет за столиком кафе *«Волна»*: «Марк сделал предложение. Ты же будешь моей подружкой?» — и тянет руку с кольцом, блестящим под светом неоновой вывески. Лина, пряча дрожь в пальцах, роняет ложку в капучино: «Конечно. Ты же знаешь, я обожаю твой талант все
Лила Морган, 17 лет, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне *Морская Соль* — семейном кафе в прибрежном городке Бейсайд. Ее отец, Джек, ворчит над счетами за муку, пока она добавляет в пряники молотый имбирь из жестяной банки с ржавыми краями. "Ты уверена, что не переборщишь? В прошлый раз Марта из библиотеки говорила, что от твоего кекса у нее сердце застучало", — бормочет он, протирая очки о фартук. Лила игнорирует замечание, ковыряет ногтем засохшее тесто на столешнице: