Gurpreet Bhangu

Никки, в потёртой кофте с пятнами от чая, врывается в офис Заилдара на окраине Мумбаи. Она тычет пальцем в стол, заваленный бумагами из суда: «Тысячу раз говорила — эти земли отдадут под торговый центр, если мы не докажем, что бабушка оформила дарственную в 98-м». Заилдар, перебирая чётки из сандала, хмурится: «Документы искали в старом доме в Пуне — только крысы да пыль». На фоне гула моторикш за окном всплывает имя тёти Рукмини — та хранит железный сундук с метриками, но требует взамен долю в
Раджеш Верма, 16 лет, торгует кокосами на пляже Джуху в Мумбаи, пока его отец Амит ругается с поставщиками кардамона на рынке Кроуфорд. После школы Раджеш копается в груде старых ковров у лавки дяди Сандипа — ищет монеты для коллекции. В разорванном чехле находит медный амулет с треснувшим львом. Ночью, чиня цепь от вентилятора, царапает палец. Капля крови попадает на металл. Из тумана возникает призрак в доспехах: «Я Викрам Сингх, последний магараджа Гвалиора. Ты — мой кровь, Джадди. Демоны
В Мумбаи, на переулке возле рынка Чандни-Чоук, Раджеш Шарма закапывает потрёпанный блокнот под плиткой в своей однокомнатной квартире. Его сестра Мира, поправляя сари с выцветшим узором, ставит на стол два стакана чая с кардамоном: «Папа звонил. Говорит, если не вернём долг до понедельника, Сингхания пришлёт своих людей». Раджеш, вытирая пот со лба тряпкой, бросает в жестяную коробку из-под печенья пачку рупий: «Скажи ему, что я в Дхарави нашёл старые контакты. Там один парень с грузовиком…».
Викарант Сахни, 32-летний наследник текстильной фабрики в Южном Мумбаи, решает участвовать в телешоу, чтобы «найти жену без притворства». Его семья — отец Раджеш в вечно мятом костюме, мать Ниши, поправляющая край сари перед камерами, и сестра Аарти, которая шепчет: «Не ведись на дешёвый макияж, смотри на обувь». В съёмочной квартире на Педдар-роуд пахнет жасмином из сада, но кондиционер гудит, как автобус. Участницы в лехенгах и джинсах спорят на кухне: «Ты снова взяла мой сок амла?» — «Нет,
Представь: обычный парень из провинциального индийского городка, который всю жизнь копил на мечту — открыть свою мастерскую. И вот, когда до цели оставалось совсем чуть-чьть, его накопления — эти чертовы полтора миллиона — исчезают в один миг. Банковская ошибка? Мошенничество? Или кто-то из своих подставил? Герой мечется между яростью и отчаянием, а вокруг него кипит адская круговерть: родня требует объяснений, местные бандиты шепчутся о «пропаже», а полиция разводит руками. Ты буквально
Лачи в рваном сари цвета горчицы таскает ведра с водой из колодца за хижиной, пока ее отец, Даршан, ругается с соседом из-за границы участка. «Твои козы опять сожрали мои баклажаны!» – орет Раджеш, размахивая мотыгой. Лачи закатывает глаза, поправляет медное ведро на голове. В это время Ланг в белой рубашке и потрепанных джинсах спорит с матерью в душной комнате с пластиковыми шторами: «Я не поеду в Мумбаи, тут земля деда пропадает». За окном гудит трактор, разнося пыль по высохшим полям.
Аравинд, 16 лет, таскает корзины с тушками скумбрии на рынке Дабхли в Мумбаи. Его сестра Мира, 14, штопает джинсы соседей в крохотной комнатке с треснувшим вентилятором — игла постоянно застревает в ткани из переработанного пластика. Вечером, у разбитой колонки возле чайной «Лотос», Аравинд спорит с Аной, студенткой в потёртой куртке экологов: «Ты говоришь, река виновата, что рыба дохнет? А кто тогда мусор в неё сливает?» Ана достаёт из рюкзака пробирку с чёрной водой: «Вчера у трубы фабрики
Знаешь, это история такая… Ну, про двух влюблённых, которые как будто из разных вселенных. Он — Гарри, парень из Пенджаба, простой, с огнём в глазах. Она — Аят, девушка из Кашмира, тихая, как горный ветерок. Встретились всего раз, случайно, но этого хватило, чтобы искра пробежала. А потом — бац! — родители её буквально вырвали из его жизни. Увезли куда-то, и всё. Связь оборвалась, как ниточка. А он, Гарри-то, взял да в лётчики подался. Армейская форма, самолёты, дисциплина — казалось бы, забудь