Rachael Redolfi

Лора, пятнадцати лет, переезжает с матерью Сарой в двухэтажный дом на окраине Гленвилля. В первый же день она спускается в подвал — низкий, с липким от сырости полом — и находит за креслом с протертой обивкой потрепанный дневник. На страницах, исписанных фиолетовыми чернилами, бывшая хозяйка Эмили подробно описывает, как расставить восковые свечи в форме треугольника и мелом начертить на бетоне перевернутый крест. «Там плесень повсюду, даже дышать тяжело», — ворчит Сара, заглядывая в люк, но
Джесси, с всклокоченной бородой и вечно запыленным револьвером на бедре, каждое утро проверял затворы у сарая, пока Зирилда вывешивала постиранные рубахи. "Опять в Спрингфилд?" — бросала она, не отрываясь от белья, а он, разминая шрам на шее от пули 1865-го, бормотал: "Банк там новый, цистерны с виски возле задней двери". В соседнем городке, Рейнсвилле, его брат Фрэнк торговался с кузнецом за подковы, прикидывая, сколько динамита уместится в телегу под сеном. По вечерам,
Представьте: тихий городок, где каждый второй дом обветшал, а местные шепчутся о проклятиях. Туда приезжает семья, надеясь спрятаться от прошлого — ну, ирония! Сначала кажется, всё идёт неплохо: дети осваиваются, родители ремонтируют старый особняк... Пока однажды ночью не слышат шаги на чердаке. «Крысы», — отмахивается отец. Только вот «крыса» потом начинает переставлять их вещи, а в зеркалах мелькают чужие лица. Самое жуткое? Кажется, дом *хочет*, чтобы они что-то нашли — то старую куклу в