Gokhan Gunes

Алп Арслан, командир сельджукских отрядов, осматривает копыта своего серого жеребца, пока воины грузят тюки с сушёной бараниной. Его племянник, Сулейман, срывает колючки с плаща: *"До Эрзурума три дня, если эти византийские шакалы не перекроют перевал"*. В лагере византийцев император Роман Диоген спорит с армянским наёмником Григором — тот требует золото вперед, тыча пальцем в карту с трещинами от вина. *"Ваши пешки сбегут при первом клинке,"* — хрипит Григор, поправляя
Алтан врывается в старый особняк на окраине Стамбула, сбивая пыль с резной этажерки в прихожей. Его брат Мехмет сидит за кухонным столом, разбирая папиросы: «Ты опоздал на три дня. Отец уже в земле, а документы на фабрику я забрал». На полу валяется разбитая фарфоровая ваза — подарок покойной матери. Сестра Лейла, пряча за пазуху потёртый конверт с печатями, шепчет Алтану в подсобке: «Он врёт. В сейфе под лестницей есть тетрадь. Там цифры… не сходятся». За окном гудят паромы, запах жареных
Эмир, затянувшись дешевой сигаретой, копался в ржавом сейфе, найденном под лестницей особняка тети Севиль. На дне, под пачкой пожелтевших счетов за электричество 1987 года, мелькнула фотография: его отец в военной форме стоит рядом с незнакомцем в очках с толстыми линзами. "Смотри-ка, Лина, — бросил он через плечо, — старик врал про службу в Мардине. Это же порт в Измире". Лина, разбирая коробку с детскими платьями сестры, достала медальон с выгравированным числом "29".