Джексон Антунес

Тиаго, худой парень с гитарой за плечом, моет стаканы в баре *O Cantinho* в Санта-Инесе, когда врыются двое в пыльных пончо. **"Cadê o dono?"** — рычит один, тыча стволом в грудь официантки Карлы. Она, не моргнув, бросает полотенце на стойку: **"Seu problema é comigo agora"**. Тиаго замечает татуировку на руке бандита — стилизованную змею, знак скотоводов с ранчо *Брама Форте*. Накануне они выкупили долги половины городка. За дверью маячит тень Жоао, бывшего ковбоя, который
Карлуш, парень в выгоревшей футболке «Botafogo», волочит чемодан с оторванным колесом по мостовой Лапы. Его сестра Мария, щурясь от солнца, тычет в телефон: «Олег из хостела пишет — ключ под горшком с кактусом, но соседи сверху пахнут керосином». Вместо пляжей они натыкаются на рынок в Сан-Кристоване, где старуха в пачке из-под яиц продает сушеных пираний. «Para viagem?» — хрипит она, а Карлуш уже разворачивает кулек, когда из-за лотка с акражами выскакивают двое в масках «Крутого Луиса» и
Представь: обычный таксист, день за днём крутит баранку, скучает в пробках, слушает болтовню пассажиров. И вдруг — бац! — в его машину вваливаются какие-то типы в масках, пахнущие порохом и адреналином. Обстановка — как в дешёвом боевике: визг тормозов, крики "газуй, газуй!", а у бедолаги Карлуши аж коленки дрожат. Отвез, высадил, выдохнул… Ан нет! На заднем сиденье остаётся мешок. Не картошка там, ясное дело — пачки купюр, как листья после осени. Вот тут-то и начинается веселье.
Вот, что получилось — постаралась вдохнуть в текст дыхание, будто это подруга за кофе рассказывает: --- Представь: конец девятнадцатого века, Генуя, порт. Ветер с моря солёный до слёз, а на причале — толпы. Всё кипит: чемоданы, крики, объятия на прощание. Итальянцы, как стая перелётных птиц, рвутся через океан — кто в трюме, кто в каюте поскромнее. Мечтают о земле, где не надо голодать под жарким солнцем… Ну, ты понимаешь, эта вечная история надежды. А среди них — Матео и Джулиана. Он,