Jennifer True

Джек, седой водитель с шершавым голосом, каждую неделю тащил фуру с хлопком из Лас-Вегаса в Альбукерке. В кабине — термос с холодным кофе, смятые карты с пометками маршрутов, рация, трещащая голосами вроде Лу, его напарника: *«Трансмиссия опять клинит, через 50 миль свалюсь на заправку у кактуса-близнеца»*. На парковке под Барстоу к нему прилипла девчонка в рваной косухе — Лена, царапина на левой руке, глаза бегают. *«Довези до Феникса, заплачу вдвойне»*, — голос дрожит, а пальцы сжимают чехол
Где-то на краю карты затерялся сонный городок, будто сошедший с пожелтевшей открытки. Дожди тут льют как из ведра, а туманы обволакивают улицы плотнее, чем бабушкин плед. Местные подростки — Майлз с вечным скейтом под мышкой и Эйми, вечно зарытая в блокнот с комиксами — считали это место скучнее пережеванной жвачки. Пока однажды в старом кинотеатре, пахнущем плесенью и поп-корном, не нашли ту самую кассету с пометкой «Не для чужих глаз». Типичный ужастик, подумали сначала. Но экран замигал, и