ЛизаРэй МакКой-Мисик

Лена Морено, 22 года, моет посуду в задымленном кафе на окраине Лос-Анджелеса. Ее старший брат Карлос, бывший механик, задолжал местному наркобарону Рико 15 тысяч за ремонт разбитой «Тойоты» — клиент погиб в перестрелке до оплаты. «Ты думаешь, они просто так кредиты раздают?» — Карлос швыряет в стену пачку неоплаченных счетов, пока их младшая сестра Софи, 16 лет, прячет учебники по химии под кровать. Лена соглашается перевозить контрабанду в багажнике старого «Кадиллака», который Рико подарил
Джейк, вдовец лет сорока, перевозит коробки в свой двухэтажный дом в Огайо, пока его новая жена Лила, бывшая барменша из Бруклина, пытается убрать её старый гитаристский чехол под лестницу. Его дочь-подросток Эмили, разглядывая татуировку на запястье Лиллы, бросает: «Пап раньше терпеть не мог кофе с пенкой». Лила, переставляя банку с гречкой в шкафу, парирует: «Теперь он добавляет в него кардамон — рецепт моего деда». Младший сын Ной, сидя на полу с игровой приставкой, просит Лиллу помочь с
Ама, 28 лет, с утра замешивает тесто для коконте в крохотной пекарне на окраине Аккры. Над прилавком виснут связки красного перца, а из динамиков соседнего магазина бьют Highlife-ритмы. Вечером, вытирая пот с лица, она разворачивает конверт от кузины Эфуа: «Чикаго. Нужны руки для цветочного магазина. Билет уже куплен». Мать Амы, перебирая фасоль в пластиковой миске, хрипит: «Там снег, доча. Ты даже пальто не носила». Ама молча крутит в руках билет — на углу надорванный, будто его кто-то
Джонатан Барлоу, магнат недвижимости с сигарой в зубах, каждое утро проверяет котировки на планшете с треснувшим экраном. Его дочь Эмили, в запачканной краской толстовке, роется в старых коробках на складе в Бруклине — ищет документы на участок земли, который отец хочет перепродать через подставную фирму. «Ты снова всё испортил. Мама бы тебя возненавидела», — бросает она, размазывая копоть по конверту. В это время помощник Джонатана, Карлос Мендоса, в потертом кожаном портфеле прячет чек на $50
Миа застряла в лифте отеля «Гранд Эмброуз» с коробкой пиццы, когда узнала, что концерт в Чикаго перенесли из-за шторма. Её гитарист Джейк, разбирая провода в номере 307, спорил с менеджером Роем о процентах с мерча: «Ты обещал 15%, а контракт — 30. Кто тут лузер?» Лина, барабанщица, металась между аптекой и студией — у неё болело горло, но фальшивить на бэк-вокале она не собиралась. В автобусе Рой включил запись их старого хита, а Миа шептала Лине: «Слушай, я вчера перепутала куплеты. Если
Лидия Морган, 21 год, залипает на лекции по биохимии в калифорнийском колледже, когда получает смс от Джеймса: «Встречаемся у Pier 39, срочно. Не смей опаздывать». Они дружат с детства — он подрабатывал в автомастерской её отца, носил рваные кеды и жил в трейлере на окраине Сан-Франциско. Теперь он стоит у воды в чёрном костюме, рядом — два типа в солнцезащитных очках. «Я принц Элдоры. Серьёзно, Лидия, перестань ржать. Отец умер — корона моя». Она выронила стаканчик с мятным рафом, вспомнив,
Лила Картер, 23 года, водит старенький жёлтый фургон по заснеженным улицам Брекенвилля — городка в штате Мэн, где каждый декабрь фасады домов украшают светящимися оленями. Она развозит заказы из семейной кофейни «Морозный эспрессо», но сама ненавидит Рождество после того, как отец ушёл из семьи в канун праздника пять лет назад. В углу зала кофейни висит порванная гирлянда, которую она так и не решилась снять. «Ты хотя бы попробуй имбирное печенье, — толкает к ней тарелку бариста Эмили, её