Ольга, стюардесса в синей форме с потёртым значком, поправляет поднос в буфете парома Санкт-Петербург — Выборг. Максим, в дорогом пальто, но с мятым воротником, пытается заказать эспрессо: «Двойной, без сахара». Ольга щелкает выключателем сломанного аппарата: «Растворимый или ничего. Вчера пассажир из 12-й каюты стукнул кулаком — теперь только кипяток». Он морщится, но берет стаканчик. Позже они сталкиваются у перил: он роняет ключи от каюты, она поднимает, замечая брелок с логотипом
Светлана задерживалась после смены на консервном заводе, протирая липкие столы тряпкой с хлоркой. В раздевалке Марина, с сигаретой в зубах, спросила: «Опять за сыном в сад бежать? У тебя ж смену через шесть часов». Света молча кивнула, натягивая потёртый пуховик поверх синей робы. По дороге домой она купила в ларьке «Три корочки» чёрствый батон и банку тушёнки. В пятиэтажке на Ленина, 14, её ждал сын Алёшка — он сидел на подоконнике, ковыряя пальцем трещину в стекле, и повторял: «Хочу как у
Надежда, начальница отдела в ЗАГСе, каждое утро выравнивает табличку на двери кабинета линейкой. Её дочь Лиза, пятнадцать лет, красит чёлку в синий перед школой. «Ты же понимаешь, что завтра на линейку?» — Надежда хватает салфетку, пытаясь стереть краску. «А ты понимаешь, что мне пофиг?» — Лиза вырывается, оставляя синее пятно на рукаве материнского пиджака. В коридоре Василий, архивариус в галстуке с котиками, ковыряет засохший клей на папке с делом 1993 года. К нему подходит мужик в