Брент Лайдик

В деревне под Трансильванией Катарина, дочь графа Амброзиуша, копается в каминной полке старой библиотеки. Находит письма покойной матери с упоминанием «проклятия Баркертов». Отец, услышав шум, хватает её за руку: *«Сожги это. Ради нас обоих»*. Но она уже знает — исчезновения в лесу связаны с их семьёй. По ночам из чащи доносится лошадиное ржанье, а трактирщик Марку шепчет посетителям: *«Сам видел — всадник скачет, а меж плеч пустота»*. Иштван, лесник в потертой кожанке, пытается отговорить
В сибирском городке Тайшет 17-летний Миша находит в бабушкином чердаке потёртый блокнот с картой, испещрённой отметками «крест св. Иринарха» и «ключ у Белого камня». Его подруга Аня, дочь местного таксиста, замечает на обложке пятно от облепихового варенья и вспоминает: «Старуха Лукерья в пятом подъезде такие же банки на рынке продаёт». Лукерья, оказывается, бывшая учительница географии, прячет под платком ожог от костра и бормочет про «пещеру под Гремячей сопкой, куда в ’91-м экспедиция НИИ не
Знаешь, история эта — прямо как огонь в печи: с одной стороны жарко, с другой страшно. Гензель… Ну, он же всю жизнь только тем и дышал, что ведьм гонял. Не работа даже — будто родился с метлой в одной руке и священной водой в другой. А Гретель? Эх, сестрёнка-то сорвалась с крючка. Накосячила где-то, и теперь в ней эта тьма сидит, как проклятие. Не просто зло — оно её будто изнутри переварило, понимаешь? Глаза, наверное, уже не те — холодные, как зимняя луна. И ведь сама выбрала это! Была