Харуто, 17 лет, с утра до ночи тренируется за хижиной на краю деревни Цутимори. Его ладони в ожогах от попыток контролировать «пламя кицунэ» — технику, которую отец, погибший три года назад от клыков ледяного ёкая, так и не успел ему объяснить. В мастерской кузнеца Гэна, где пахнет раскаленным железом и сосновой смолой, он крадет куски угля для тренировок. «Снова спалил рукавицы? — хрипит Гэн, заворачивая ему новые в обмен на обещание починить крышу. — Умрешь раньше, чем поймешь, в чем дело».
Юки, 27 лет, раскладывает банки с дешевым кофе на третьей полке супермаркета в районе Синаяма. Начальник тычет пальцем в этикетку: «Клиенты жалуются, что сроки проверяешь спустя рукава». Она замечает мужчину у входа — Такуми, 34, в потёртой кожаной куртке, роется в коробке со списанными товарами. «Ищу кассеты с записями 90-х, — бормочет он, не глядя. — Отец оставил…» Юки вытирает пыль с коробки из-под рисовых крекеров, внутри — плёнка «TDK D60» и фото: мальчик в школьной форме на фоне
Аоба Судзукадзэ, вчерашняя выпускница, дрожит в лифте офисного здания с контейнером бенто в руках. Она трижды проехала мимо девятого этажа, где табличка «Eagle Jump» соседствует с горой коробок из-под пиццы. Ко Ягми, начальница отдела, встречает её саркастическим: «Опоздала на семь минут. Надеюсь, моделировать научишься быстрее?» В углу Рин Тодзима, не отрываясь от монитора, бормочет: «Код сломан… опять перезапускать сервер», — а Умико Ахови, развалившись на стуле, доедает чипсы, бросая фразу: