Ли Вэй, 14 лет, копался в ящике с ржавыми шестерёнками в мастерской отца, когда нашел медный цилиндр с треснувшим стеклом внутри. На потёртой этикетке угадывались очертания башни, парящей над горами. "Сяо Мин! Смотри, это же карта!" — крикнул он сестре, вытирая ладонью пыль. Девочка, разбирающая рис на кухне, фыркнула: "Опять твои железки. Папа говорил — пора ремонтировать мельницу, а не в облаках летать". Но к вечеру оба уже тащили в сарай старый воздушный шар, сплетённый
Фэй Ли, 17 лет, торопится на рынок в деревне Шуйань с корзиной сушеного женьшеня. Дед, Минь Чжэн, ворчит, что она «спотыкается о каждый камень», пока она кричит через плечо: «Успею до заката!» Вместо торговли она забирается в заброшенный храм за горами — находит в треснувшем алтаре нефритовую подвеску с трезубцем дракона. Возвращается к дымящимся котлам деда, но уже ночью: в дверь ломятся солдаты в латах с клеймом императорского феникса. Старик толкает Фэй в потайной лаз за печкой, шипя: «Беги
В приморской деревушке Циньхуандао 14-летняя Лин находит в старом сундуке отца зазубренный кинжал с гравировкой орла и обрывки карты. Ее младший брат Тао, разбирая рыбацкие сети, замечает: «Смотри, здесь те же символы, что на лодке дяди Чжэня». Ночью они пробираются в заброшенный маяк, где под половицей обнаруживают медный цилиндр с письмом — отец, пропавший год назад, писал о «ключе под крыльями каменного стражника». Спускаясь по узкому тоннелю под маяком, Лин и Тао натыкаются на ловушку —
Линь Мэй, 24 года, перебралась из деревни под Чунцином в Шанхай, устроилась официанткой в кафе «Золотой лотос» на улице Хуайхай. По вечерам писала портреты туристов за 50 юаней, смешивая краски в жестяной банке из-под печенья. В комнатке над прачечной, где пахло сыростью и жареным тофу, она дорисовывала детали: трещину на вазе с пионами у клиентки в шляпке, родинку на щеке мужчины в костюме. «Слишком много синего в тенях», — бросила как-то Сяо Хуэй, соседка-парикмахер, разглядывая эскиз. «Ты бы