Чад Норр

Дик Джонсон, седой нейрохируг на пенсии, каждое утро заваривает овсянку в синей кастрюле с отколотой ручкой, пока его дочь Кирстен, режиссёр в потрёпанной кожаной куртке, раскладывает на кухонном столе старые фотоальбомы. «Помнишь, как мы ездили в тот парк с утками?» — спрашивает она, тыча пальцем в потёртый снимок. Дик молчит, перебирая вилкой комки в тарелке, потом внезапно усмехается: «Ключи от машины… опять в микроволновке?» Они ездят по Сиэтлу — аптека, кабинет врача с плакатами про