В старом здании средней школы Линвуд-Хиллз, где в подвале пахло плесенью и пылью от синтезаторов, Кейт Мартин, 16 лет, пыталась собрать разваливающийся школьный хор. Её младший брат Итан, гитарист с вечно расстроенным инструментом, спорил с Логаном Рейнольдсом, сыном местного пастора, который топал ногой: «Мы не можем писать каверы на Queen, если даже гимн «Alma Mater» фальшивим!» Мейв Кларк, новенькая из Чикаго с фиолетовым айподом и наушниками на шее, предлагала втиснуть в программу
Элла, бывшая театральная актриса, с утра до вечера возится с гирляндами в их бруклинском доме, пытаясь повторить «идеальное Рождество» из детства. Её дочь-подросток Сара ворчит, натыкаясь на коробки с дедом морозом: «Мама, ёлка уже светится как рекламный щит!» Муж Джек, устав от перфекционизма жены, тайком покупает искусственную сосну вместо живой — скандал вспыхивает за завтраком, когда Элла замечает пластиковые иголки. «Ты даже запаха настоящего дерева не поняла бы», — бросает он, хлопая
Кирк, затянутый в потрёпанную кожаную куртку, копался в коробках с гирляндами на чердаке мэрии Риверсайда. Внизу, на площади, Маркус, его менеджер с вечно перекошенным галстуком, кричал в телефон: «Да я знаю, что снегопад обещали, но где эти *#@! арендованные колонки?!» Кирк достал старую фотографию: он, пятнадцатилетний, в рваной шапке, играл на разбитом пианино в заброшенной церкви. «Эй, босс, — Маркус высунулся в люк, — старики из совета опять гудят про «слишком громкие духовые». — «Скажи,