Ральф, седой кролик с мутным правым глазом и облезлой шерстью на боках, ковыряет лапой пустую консервную банку в углу клетки. Запах хлорки смешивается с кислым ароматом мочи из соседних ящиков. "Опять не спишь?" — хрипит через решетку хомяк Сэмми, уткнувшийся мордой в миску с гранулами. Ральф щурится на треснувшую лампу под потолком: "Глаз горит, как после тех капель в среду. Ладно, завтра смена у Джессики — скажет, что это 'прогресс'". Из дальнего угла лаборатории
Лан втискивает блокнот с эскизами платьев между пачками растворимого кофе на полках кафе «Хонг Ха». «Ты же знаешь, что мистер Тьен запрещает отвлекаться», — шепчет Май, поправляя стопку учебников по английскому на столике у окна. Она только что пришла с пары, наспех перекусив багетом с паштетом. Лан хмыкает: «Когда он застал меня за рисунками в прошлый раз, сказал, что я создана разливать *капуччино*, а не ткани кроить». Через неделю она тайком покупает билет на автобус до Сайгона — деньги
Знаешь, что меня зацепило в том фильме? Как ловко они оживили старый Сайгон через… моду, представляешь? Не скучные учебники или пыльные архивы, а эти потрясающие ао дай — такие шелковые, с вышивкой, что аж дух захватывает! Смотришь на платья, а за ними будто проглядывают судьбы: две семьи, матери с их тайнами, дети, которые пытаются всё это распутать. То ли мастерская у них, то ли целая вселенная — с бесконечными рулонами ткани, где каждый оттенок как отдельная история. Особенно трогательно,