Дэниэл Баладжи

Адитья, инженер из Мумбаи, приезжает в деревню Маяван с планами построить водоочистную станцию. Местные, вроде рыбака Карупайи, который каждое утро чинит сети у реки, встречают его с подозрением. "Вы думаете, ваши трубы спасут наши поля? — говорит Карупайя, разливая чай в жестяные стаканы. — Грязь из города уже в воде плавает". В офисе с облупившимися стенами Адитья спорит с подрядчиком Виханом, который настаивает: "Если не ускорить работы, финансирование свернут. Твои отчеты
Раджеш выходит из автобуса на углу рынка Коллапура, поправляя потёртый рюкзак. На нём та же зелёная рубашка, что была при аресте два года назад — пятно от пальмового масла на воротнике. У ларька с жареными пакорами его ловит Арун, в золотых цепях и с сигаретой за ухом: «Слышь, старые склады у порта. Хозяин сдох — наследники гниют в Дели». Раджеш молча ковыряет гвоздём в трещине стола, пока продавец наливает чай в стаканчик из газеты. «Думаешь, просто отдадут?» — бросает он, вытирая пот со лба.
Представь: пыльные переулки старого района, где воздух густой от специй и бесконечных разговоров. Здесь, среди хаоса рыночных криков и детского смеха, обычный паренёк Ави натыкается на потрёпанный свисток, застрявший в трещине кирпичной стены. "Ну и ржавое барахло", — усмехнулся бы любой, но в его руках эта штуковина вдруг ожила, заставив кожу покрыться мурашками. Свист — не звук, а будто шепот из другого времени, и внезапно перед ним материализуется тень... нет, целый призрак в форме
Картик, 17 лет, каждое утро пробирается через узкие переулки Гестхаус-роуд, обходя лужи с дождевой водой и разносчиков *идли*. Его мать, Лалита, продаёт цветочные гирлянды у храма Капалишварар — пальцы у неё вечно жёлтые от куркумы и лепестков. «Деньги за аренду через три дня, — напоминает она, пока Картик глотает холодный кофе. — Не лезь снова к Арулу в аферы». Арул, друг детства, торгует подержанными деталями от скутеров возле вокзала Эгмор. «Слушай, сегодня вечером грузят контейнер с
Знаешь, есть один фильм, где всё начинается с такого мощного криминального папаши — типа, полштата Тамилнад у него в кармане. Ну и что придумал этот «бизнесмен»? Решил открыть медколледж! Только представь: вместо лекций по анатомии — полный развод. Деньги стригут и с бедолаг-студентов, и с государственных фондов. А в колледже… даже микроскопы, наверное, картонные! Ни врачей нормальных, ни оборудования. Но самое жуткое — бедных девушек там в проституцию загоняют. Просто кошмар какой-то. И вот
В переулках старого Мумбаи детектив Радж Верма, 42 года, с жеваным бетелем за щекой, роется в мусоре возле лавки специй. Находит клочок хлопковой ткани с золотой нитью — след ограбления ювелирного магазина в районе Бандра. Его напарница, Прия Малхотра, 28 лет, в потертом кожаном жакете, перебрасывается с уличным мальчишкой на смеси хинди и английского: *«Скажи, кто бежал сюда после выстрелов — получишь два рупия, а не пинок»*. Запах кардамона с рынка мешается с вонью канализации. Расследование
О, этот фильм — он как американские горки, честно! С первых кадров тебя втягивает в эту круговерть, и ты уже не можешь оторваться. Представляешь, главный герой — такой же чувак, как мы с тобой, но его заносит в такие ситуации, что волосы дыбом. Я сидел, смотрел и думал: "Ну и как он выкрутится?!" А он берет и рискует по-крупному, будто играет в рулетку с самой судьбой. Знаешь, что самое цепляющее? Здесь нет этих шаблонных "все будет хорошо". Иногда кажется, что вот оно —
Представляешь, каково это — в детстве увидеть, как убивают отца, а мать еле выживает после нападения? Вот Чаран через это прошел. И самое жуткое — парень, еще пацаном, согласился *сам* сесть в тюрьму на целых 12 лет, лишь бы мать спасти. Двенадцать лет, Карл! Полжизни в камере, пока другие в университеты поступают, влюбляются… А выходит на свободу — бац! — мать уже и похоронили успели. Сердце, наверное, в клочья разорвалось. Ну а куда деваться? Подобрал себя по кусочкам, да и махнул в Бангкок —