Рита, с потрескавшимися от отбеливателя пальцами, развешивала простыни в прачечной на Rua Augusta. Клаудия, её соседка с третьего этажа, ворвалась с пачкой выцветшей джинсовой ткани под мышкой: «Слушай, старуха Фернанда из пекарни платит вдвое за штопку скатертей. Делим пополам?» Через три дня они шили ночами на кухне Клаудии, где лампочка мигала в такт жужжанию машинки Singer 1968 года. Деньги прятали в жестяную банку из-под кофе Nescafé — до утра, когда хозяин прачечной, сан-Паулулу, вычел из
Параграф 1: На автобусном вокзале Сан-Паулу, сумку **Макса** обыскивают копы. "Открой, там что?" – бурчит один. Внутри – не его одежда, а килограммы кокаина. "Не моё!" – кричит Макс, но его уже вдавливают в грязный пол. Суд скорый, приговор суровый: **Supermax**, тюрьма строгого режима где-то в глуши. Первые минуты внутри – ад. Липкий от пота бетон, рёв сотен заключённых за решётками. "**Novato!**" – орут на него, бьют по голове, отбирают жалкие вещи. Коридор
Рафаэл, надзиратель с криво застегнутым мундиром, каждое утро протирал пот со лба, пока вел заключенных через коридор с облупившейся краской. Его напарник Карлуш, жуя жвачку с мятным запахом, сплетничал о новом «клиенте» — подростке из фавелы Вила-Леополдина, попавшем за кражу лекарств для сестры. «Он сдохнет здесь за неделю», — бурчал Карлуш, стуча ключами по ржавым решеткам. В тот же вечер Рафаэл нашел в кармане смятый конверт: фотография своей дочери-школьницы с надписью «Молчи о грузовике
Представь себе: обычное реалити-шоу, где люди за деньги соглашаются на три месяца застрять в заброшенной тюрьме. Ну типа «выживаловка» с призами, да? Двенадцать человек, все с темным прошлым — воры, аферисты, хулиганы — думают, что это будет как отпуск в джунглях с охраной. «Сиди себе, ешь консервы, считай дни до миллиона», — наверное, бодро рассуждали они. Ага, щас! Место-то выбрали не просто так — эта тюрьма где-то в дебрях Амазонки, куда даже комары с GPS не долетят. Решетки, камеры, тишина…